Капкан для простушки

Я послушала и успокоилась, но лишь совсем чуть-чуть. Вечером попросила Зага остаться со мной на ночь. Он так и сделал. Правда, спала плохо и проснулась посреди ночи. Сначала не придала значения отсутствию мужа. Он мог отойти в туалет или зачем-то еще. Начала волноваться через десять минут. Через пятнадцать встала и отправилась на поиски. В комнате Зага – его не оказалось. Тогда я зачем-то пошла в другое крыло и без стука заглянула в комнату Виты… Сначала до слуха донеслись сдавленные полу стоны и характерные звуки. А потом я все увидела сама… Увидела пару, которая… Боже, они занимались сексом! Заг и Вита. Помню, как задрожала, прикладывая руку к лицу. А потом все закрутилось, как в карусели…

***

Лондон встретил его пасмурной погодой. Из вещей с собой только ручная кладь, поэтому багаж ждать не пришлось. Поймав такси, Рафаил назвал адрес одной из местных больниц. А уже по дороге позвонил брату:

– Да, прилетел.

– Сразу к Маше?

– Конечно, не хочу терять время.

– Твои ребята уже там?

– Да. Но к ней никого не пускают. Приеду – разберусь сам.

– Наверняка будет и Вита, попроси ее набрать мне, а то не могу дозвониться.

– Хорошо.

– И сам перезвони сразу же.

– Обязательно.

Еще ночью его разбудил Андрей. Так вот, звонок в ночное время от одного из тех, кого он удаленно приставил к Маше, не обещал ничего хорошего. Так и получилось – Машу увезли в больницу. И со слов того же Андрея: «с ней, вроде бы, все хорошо». Но это «вроде бы» его никак не устраивало. Еще этот их вчерашний вечерний разговор – словно подтверждал, что они не способны вести спокойный и конструктивный диалог. И вроде ничего не сказал, а ее реакция уже оказалась слишком бурной. Да и его тоже – опять разозлила, даже скорее вывела. Но стоило ему услышать, что с ней что-то случилось, и вот он уже в Лондоне. И даже не гнев тому причина, а элементарный страх и беспокойство за свою женщину. Что-то новое, раздражающее и очень весомое, чтобы бросить все и сорваться с места.

Первое же препятствие подстерегло в холле больницы. Его не захотели пропускать к Маше, оперируя тем, что он для нее… посторонний. Соврал бы, но ни паспортом ни другим документом было не доказать, что имеет право быть сейчас рядом с ней. Вот что значит другая страна – ни связей, ни средств, ни власти, ни возможностей. Только сообщили, что с Марией и ребенком все хорошо, и спросили, знает ли он девушку, которая приехала вместе с ней. Та поступила к ним в нервном состоянии. С врачами не говорила, психовала, не позволяла к себе дотронуться. Насторожило уже это.

– Могу я ее увидеть? – попросил он.

На удивление, в этой просьбе ему не отказали. Медсестра дежурно улыбнулась и проводила его к Вите. Только перед дверью попросила тихо на своем английском:

– Попытайтесь ее убедить подпустить к себе доктора, чтобы тот смог ей помочь. Мы уже вызвали русскоязычного психолога, но тот будет не раньше, чем через час.

– Хорошо, сделаю, что смогу. Но в ответ у меня тоже есть маленькая просьба – могу я после этого увидеть Марию? Это очень важно.

Медсестра задумалась и, похоже, как раз о том, способна ли нарушить правила? Оказалась, что способна, потому что вежливо кивнула и ответила:

– Я попробую что-нибудь для вас сделать.

При виде Виты вопрос: «что, черт возьми, этой ночью случилось» – стал острее. Девушка выглядела плохо – взлохмаченная, заплаканная, крайне взволнованная. Она сидела на кровати, обнимая подушку. В глазах – страх, беспокойство, настороженность, сожаление, и все в кучу. Раф подошел ближе и спросил:

– Что случилось?

Та опустила глаза и крепче обняла подушку. И ни звука в ответ.

– У меня нет настроения повторять еще раз, Вита. Я не спал всю ночь и волнуюсь за Машу, к которой меня не пускают. Не заставляй меня думать, что ты в этом виновата.

Девушка отвернулась в сторону.

– Значит, виновата, – понял он. – Так в чем именно?

Но в ответ снова тишина. Тогда Раф достал из кармана телефон и открыл контакт брата.

– Может, охотнее поговоришь с Гавром?

И это сработало. Вита сорвалась с места и кинулась к нему, хватая за руку.

– Нет! Пожалуйста! Не звони ему! – выкрикнула девушка.

Уже что-то.

– Объясни.

– Я не могу. Я… я сама не понимаю, как это произошло…

– Произошло что именно?

Та быстро его отпустила и снова отскочила назад.

– Я ведь все равно это узнаю. Так может, будет лучше, если расскажешь мне сама?

Вита нерешительно подняла к нему глаза. Снова спрятала. Но мысли в ее головке явно забегали.

– Я говорила ему «нет», я… я сопротивлялась, а он…

– Кто? – сразу зацепился он за слово.

– Заг…

Наконец Рафа осенило:

– Он тебя трахнул…

На что Вита снова опустила глаза, начиная подбирать сопли.

– И Маша об этом узнала? – спросил следом.

– Нет, она это увидела, – стыдливо призналась девушка.

Теперь все стало яснее. Но какой же неоднозначной была ситуация. С одной стороны – только радоваться, что у «мужа» Марии есть слабые места. Но с другой – Вита была девушкой Гавра…

‍‌‌– Это было насилием? – спросил он.

– Да… – ответила она, снова начиная плакать.

– Значит, все случилось сегодня?

Она кивнула.

– Он кончал? – спросил снова, заставляя ее щеки запылать.