Капкан для простушки

Это напоминало ощущение дезориентации. Непривычная растерянность. Когда не понимаешь, что нужно делать, впервые. Когда читаешь на лице любимой девчонки спектр эмоций от боли до злости. И вдруг слышишь от нее совсем не радостное, сквозь сжатые зубы:

‍‌‌‌– Какого черта ты приехал?

Он переваривал эту фразу пару секунду. А потом не смог не улыбнуться. Похоже – она в порядке.

– И я рад тебя видеть, милая. А теперь скажи мне по существу – позвать врача, что-то сделать, что?

Маша вскинула к нему глаза и замерла, будто даже перестала дышать. А потом сорвалась:

– Да что ты вообще ко мне привязался?!

Ну вот, началось.

– Я только сегодня прилетел, только зашел в твою палату. И когда успел тебя достать?

– С того момента, как я села в твою машину.

Началось то, что ему совершенно не нравилось.

– Так, все, хватит. Тебе нельзя нервничать.

– Да неужели? Сам догадался или кто-то подсказал?

И вот она опять его взбесила, и настолько, что захотелось одного – впиться в ее ядовитый рот. Черт, как же он соскучился!

– Может, хоть ненадолго объявим перемирие?

– А у нас война? Как интересно, я-то не знала.

После очередной вспышки злости под кожей побежали мурашки. А все потому, что ему нравилось послевкусие от коктейля тех ощущений, которые рождала в нем только Маша. Она никогда не была постоянной и примерной девочкой, всегда как маленький вулкан. Вот и сейчас, отпустив его руку, отошла к кровати и повернулась к нему спиной. Будто пыталась спрятаться или спрятать то, что принадлежало ему по праву.

– Не утрируй.

Он подошел ближе к ней. Хотел дотронуться, но не рискнул. Только выдержал короткую паузу, чтобы продолжить:

– Я знаю, что случилось. Видел Виту.

– Не хочу говорить об этом, тем более с тобой.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза с конкретным вызовом. Но Раф отвлекся, когда его глаза опустились вниз, на ее живот… В голове не укладывалось, что там, внутри, растет его собственная частичка. Эмоции – как на американских горках, в самом деле.

– Зачем ты приехал? – спросила она, пытаясь прикрыть живот своими небольшими ладошками.

Странно, но ему захотелось сделать то же самое – захотелось дотронуться, потрогать, убедиться в реальности происходящего.

– За тобой. Разве, не очевидно?

– Нет. Потому что я замужняя женщина, Раф, и жду ребенка, на которого ты не имеешь никакого права.

На секунду ему показалось, что он ослышался. Маша либо не в себе, либо пытается задеть его за живое, с чем справляется вполне неплохо, как и раньше. Если он подхватит этот разговор – все закончится скандалом, в лучшем случае.

– Поговорим об этом позже.

– Не вижу смысла.

Она отвернулась и села на кровать. Когда же стала укладываться, Раф не нашел ничего лучше, чем помочь ей. Но только обхватил ее предплечье, как услышал:

– Я сама!

Он убрал руку и сжал ее в кулак, призывая всю свою сдержанность. Потому что этот вулкан всегда действовал на него крайне взрывоопасно, словно он – коробка с динамитом у его подножья. Но сейчас пришлось отойти в сторону, например к креслу, на которое опустился. В этот момент в кармане завибрировал телефон – Гавр. Но Раф не спешил отвечать, потому что еще не решил, что скажет брату о Вите. Соврет? Или правду? Скорее последнее, к чему готов не был. И уж точно не в присутствии Марии.

Глава 3

Не могу поверить – Раф в моей палате. Сидит в кресле и смотрит на меня, как в старые добрые времена. Мне сразу вспомнился мой гостиничный номер, в который поселил после нашего знакомства. Тогда этот мужчина был моим героем. Вытащил из притона, спас от неприятной участи, избавил от мстительных и завистливых дур, пообещал сказку с принцем. А я взяла и влюбилась. Пыталась понравиться, испытывала, на что-то надеялась. И всегда ждала его прихода, до последнего. Но не сейчас. В этот раз Рафаил свалился, как снег в середине июля. Теперь заставлял нервничать, потому что я не знала, что от него ожидать дальше. Вернее знала, насколько он может быть непредсказуем.

– И долго ты собираешься здесь сидеть? – спросила его.

Но ответить он не успел, в палату зашел доктор, качая головой.

– Бедная девочка, – произнесла женщина.

Она подошла ко мне, заботливо взяла за руку и с сочувствием спросила:

– Ты поэтому так расстроилась, моя дорогая? Из-за своей подруги?

Я нахмурилась.

– Она что-то сказала?

– Не переживай, все будет хорошо, – ответила та, поглаживая меня по руке. – Твоя подруга обязательно поправится. Я посоветую вам хорошего психолога.

– А что с ней? – не понимала я.

Что-то понимать переставал и Раф. Похоже и доктор, переводя взволнованный взгляд на него.

– Вита сказала, что кое-кто ее изнасиловал, – объяснил он на русском, чтоб только для меня.

А я на это лишь усмехнулась, покачала головой и ответила, специально ему:

– Но это не было похоже на насилие…

– Скажи доктору, что ничего не знаешь и ничего не видела, – произнес он, поднимаясь из кресла. – Сейчас же.

Опять взбесил. Не успел появиться, как начал раздавать свои указания, как в старые, но не очень добрые времена.

– Давай я сама разберусь, хорошо?