Капкан для шоколадного зайца

Вот это да! А Голубев все время называл бывшую жену дурочкой… Ну уж если она дурочка, то все остальные женщины в сравнении с ней — недоразвитые особи женского пола. Она мудра, аки змея. Она в два счета раскусила Ангелинин блеф. Ай да Татьяна! Ай да Одинова дочь!

— Что? Что она сказала? — теребила Ангелину Катя.

— Сказала, что едет спасать вашу молодую семью. Сказала, что беспокоится за ваше благополучие и готова помочь. Да не трясись ты как осиновый лист! Не нужен ей твой Голубев. Она, наоборот, рада-радешенька, что он, наконец-то, угомонился и попал в твои заботливые руки. Она — наша союзница, и мое сердце подсказывает, что с ее помощью мы заманим в капкан нашего хищного шоколадного зайца.

— Как?! — глаза Кати загорелись от возбуждения.

— Пока не знаю, — рассуждала Ангелина. — Но ее внешность и статус бывшей супруги будут несомненным козырем в решающей партии против господина Каррераса.

— Нужно обрадовать наших мальчиков, — Катя побежала в гостиную. — Илья! Анатолий!

Под шум прибоя на экране телевизора убаюканные «мальчики» спали, тесно прижавшись друг к другу на просторном кожаном диване. Запись шла, в закручивающемся тубусе океанского вала скользили загорелые серфингисты, среди которых на широких устойчивых боди-бордах плашмя на пузе катились бледнокожие российские парни. Изумрудная волна рассыпалась в сахарную пену, скидывая с гребня безрассудных смельчаков, прокатывала их по шершавому дну и выбрасывала на берег с разбитыми в кровь коленями. Но они, смеясь, подхватывали легкие доски и снова брали на абордаж непокорные тугие волны.

Апельсиновое солнце щедро проливало благодать на тропический рай. В разноцветных надувных бассейнах резвились упитанные голопопые дети. В шезлонгах у кромки воды лениво загорали их холеные мамаши, увешанные драгоценностями, как новогодние елки. «Пиршество плоти и великолепия» — такое название придумала фильму Ангелина.

А на берегу, сверкая белозубой улыбкой и помахивая рукой плещущимся Илье и Анатолию, всматривался в даль роскошный красавец Виктор Каррерас.

— Вот, гад! — Катя раздраженно щелкнула пультом видеомагнитофона и телевизора.

Экран погас, Каррерас исчез.

— Нужно их разбудить! — двинулась к мужу заботливая жена.

— Не трогай их, — остановила ее Ангелина. — Тише! Пускай так спят. Посмотри, какие у них счастливые, безмятежные лица. Наверное, им снятся приятные сны.

— А Татьяна? Нужно же сообщить о ее приезде, — беспокоилась Катя.

— До утра все потерпит! — Ангелина придержала ее за руку. — Не буди их и не топай, как слон! Дай им выспаться, как следует. Чего ради их будить?! Новости-то хорошие! Их и до утра можно приберечь! Татьяна никуда не денется… А нам с тобой тоже не мешает последовать их примеру. Идем-ка и мы спать, непоседа неугомонная.

Дамы прикрыли дверь в гостиную. Ангелина, наконец-то, добралась до ванной, смыла с лица пыль дорожных странствий, почистила зубы и на ощупь, со слипающимися глазами, добралась до постели. Забравшись под одеяло, она моментально заснула, а перед ее глазами плыли одна за другой изумрудные, покрытые сахарной пеной волны. Ангелина видела их так явственно, что даже на губах чувствовался соленый привкус океанских брызг.

Глава 7

Несколько часов сна пролетели, как один миг. Ангелине показалось, что она едва успела сомкнуть глаза, а из кухни уже призывно свистел чайник, пахло кофе, сваренным по уникальному Катиному рецепту, на сковородке шкворчали фирменные гренки с сыром, а стол ломился от недоеденных на ужин блинчиков с икрой, заливной осетрины, разогретых бифштексов и салатов. Мужчины в помятой одежде с закрытыми глазами прибрели в кухню на запах Катиной стряпни, будто зачарованные волшебными ароматами.

Розово-пушистая Ангелина умылась, быстренько подкрасила перед зеркалом в ванной комнате ресницы, обрызнулась французскими духами, выбрав из кучи флаконов знакомые ей «Босс Интенс», и только после этого явилась на кухню. Анатолий и Илья уже с утра плотно заправлялись мясом, поливая бифштексы кетчупом и лимонным соком. Ангелина положила на тарелку немного салата и не смогла удержаться от Катиных гренок.

Казалось бы, что тут особенного — жареная булка с сыром. Однако у Кати гренки были золотистые, в меру пропитанные маслом, сыр плавился равномерно и растекался по булке тонким слоем с запеченной корочкой. Это блюдо привлекало Ангелину скоростью приготовления и простотой исполнения, но в ее интерпретации всегда случались изъяны: либо булка подгорала, либо сыр на сковороду стекал.

Да, Голубеву с женой повезло! Катя была отменной хозяйкой, но главным ее достоинством было то, что ей до безумия нравилось заниматься домашними делами: драить квартиру до блеска, стирать и гладить, раскладывать на полках в шкафу носочек к носочку и корпеть по несколько часов над сложными салатами или многоярусными кремовыми тортами.