Капкан для жениха

Я стояла на высоком каменном крыльце и наслаждалась свежим воздухом. Казалось, что я провела взаперти целую вечность. Воистину проклятый дом! Даже сейчас мне чудилось, будто из окон и распахнутой настежь двери ко мне тянутся призрачные руки несчастных, замученных в жилище некроманта. И они шепчут, умоляя остаться здесь, разделить с ними горький хлеб одиночества и разочарований. И я была почти готова поддаться их уговорам. Мертвые ведь не предают, в отличие от живых.

Я несколько раз тряхнула головой, отгоняя наваждение. Нет, моя обида на Арчера не настолько сильна. Да, конечно, досадно, что он так поступил со мной. Но с другой стороны, я ведь с самого начала предполагала, что у нас ничего не получится. Как там сказал Седрик? Если действительно любишь, то не сомневаешься?

– Вам не холодно? – в этот момент раздалось вкрадчивое из-за моей спины.

Я вздрогнула от неожиданности и лишь с величайшим трудом удержалась от испуганного вскрика. Как говорится, вспомнишь некроманта – он и явится.

– Нет, – проговорила я и посторонилась, позволяя королевскому дознавателю подойти и облокотиться на каменные перила.

Тот долго молчал, вглядываясь в густые чернила позднего вечера. В разрывах быстро летящих туч то и дело мелькала луна, и ее света мне вполне хватало, чтобы видеть сосредоточенное лицо некроманта, его плотно сомкнутые губы и резкие морщины, пролегшие от крыльев носа.

– Несчастная женщина, – вдруг произнес он и кивком указал на первую жену Виллоби, наказанную жестоким мужем вечность переживать свою оплошность.

В этот момент луна полностью вышла из-за облаков, и ее свет внезапно отразился в глазах стоящей у крыльца мраморной статуи так, будто они принадлежали живому человеку.

– И вы ничего не способны с этим сделать? – спросила я, украдкой поежившись. – Это же бесчеловечно – оставлять бедняжку в таком состоянии!

– Ну, если вы того просите. – Седрик улыбнулся. Легко сбежал по ступенькам и ласково прикоснулся ко лбу статуи.

Глаза статуи блеснули еще ярче, и вдруг одинокая слезинка покатилась по каменной щеке скорбящей женщины. Мгновение, другое – и все закончилось. Теперь я смотрела на статую и понимала, что заключенная в ней душа обрела покой.

– Поразительно, как жестоки бывают люди, – пробормотал Седрик, не торопясь вернуться ко мне. Он стоял у статуи и, хмурясь, вглядывался в ее лицо. – И чаще всего наибольшие страдания мы приносим тем, кого некогда любили. Чем сильнее были наши чувства, тем большую боль мы хотим причинить, силясь отомстить за свое разбитое сердце.

Я нахмурилась. В словах королевского дознавателя звучало нечто очень личное. Хм, и все-таки, какую тайну таит его прошлое? Неужели некогда его любимая предпочла другого мужчину?

– Впрочем, не важно, – очнулся от своих раздумий Седрик и виновато мне улыбнулся. – Вам и без того изрядно досталось, чтобы мучить вас еще своими философскими измышлениями.

– Да ничего страшного, – вежливо отозвалась я. Помолчала и добавила: – Напротив, я была бы не прочь отвлечься.

– Как понимаю, разговор с младшим Ульером выдался непростым, – догадливо произнес Седрик и принялся медленно поднимался по ступеням ко мне.

– Это еще мягко сказано. – Я с трудом выдавила из себя измученную усмешку. И вдруг совершенно неожиданно даже для себя с возмущением выпалила: – Он женится!

– Полагаю, не на вас, – прозорливо заметил Седрик, остановившись, когда между нами осталась всего одна ступенька.

– Ее зовут Арчибальда, – тихо сказала я. Не удержалась и презрительно скривилась. – Что это за имя вообще такое – Арчибальда? И она дочь старого приятеля его отца. То бишь, тоже драконица. Наверняка дворянка. В общем, не чета мне.

– Что же, теперь понимаю, почему мне пришлось уговаривать Арчера явиться сюда, – проговорил Седрик. – Однако, к чести вашего бывшего жениха, стоит заметить: едва он услышал, что речь, возможно, идет о вашей жизни, как тотчас же отправился в путь.

– Спасибо, что пытаетесь подсластить полынную настойку. – Я покачала головой. – Но не стоит. Я взрослая девочка и не буду плакать. Честное слово.

Седрик сделал еще один шаг вверх. Теперь он поравнялся со мной, и мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Удивительное дело, везет мне в последнее время на высоких мужчин. В своем родном городке я чувствовала себя дылдой, а оказалось, что мой рост вполне нормальный.

– Меня обижает не то, что он женится на другой, – неожиданно сказала я, словно Седрик требовал от меня каких-то пояснений. – Меня обижает то, что он так долго молчал об этом. А я все это время искала способ избавиться от своей тени, считая, что она – единственная преграда, не дающая нам быть вместе.

Седрик молчал, и я продолжала, почему-то решив излить душу этому странному и почти незнакомому мне мужчине, который, к тому же, являлся королевским дознавателем.