Капкан любви

— Ну и трудно же на вас угодить! — ворчливо сказала Тедди. — По правде говоря, я еще не переоделась после работы. На мне серый костюм. Неописуемо пыльный. Мои чулки заляпаны грязью и вымокли под дождем, а волосы торчат так нелепо, что я похожа на пуделя. Я, если вы хотите знать, сняла жакет и расстегнула молнию блузки, а еще скинула туфли, но они не на высоком каблуке.

— Вот это мне гораздо больше нравится! Теперь у меня есть о чем пофантазировать!

— Вы странный мужчина, Джек Делавинь, — хмыкнула Тедди.

— Не совсем. Я такой же, как большинство мужчин. Мне нравится разговаривать с милой, приятной женщиной, у которой хорошие мозги и чувство юмора и которая ведет себя совершенно нормально, например, набивает рот клубникой в шоколаде.

— Вишней, — поправила его Тедди. — А что вы носите, Джек?

— Я изнашиваю ковер, ходя по нему туда и обратно... Я изнашиваю кое-чье терпение... Я изнашиваю сердце на работе... — сказал он упавшим голосом.

— Ох, Джек! Ваш голос звучит так безнадежно! Вы вовсе не испытываете мое терпение... Вы уверены, что не можете заскочить сюда, чтобы пропустить глоточек?

— Не могу. Чуть позже я встречаюсь с клиентами и, кроме того, должен просмотреть кучу бумаг. Я уезжаю в Сидней на два дня. Я предвидел, что разговор с вами подбодрит меня, так и вышло. Вы настоящее тонизирующее, Тедди. Я очень рад, что познакомился с вами.

Тедди была тронута его словами, но сделала над собой усилие, придавая голосу беспечно-приятельское звучание.

— Ну, тогда заходите, когда вернетесь, о'кей? Или позвоните мне снова. Позвоните мне из Сиднея, если будет настроение, — ей не хотелось выглядеть слишком навязчивой.

— Может быть, и позвоню. А когда вернусь, принесу вам коробку вишен, хорошо?

— Несите две коробки. Я не люблю делиться.

Джек засмеялся и повесил трубку. Тедди аккуратно поставила телефон на место и начала слушать сводку погоды. Предсказание затяжных дождей не испортило ее душевного состояния.

Глава двенадцатая

Джек собирался в австралийскую поездку с дурными предчувствиями. Положение в торговом отделе иностранной валютой было так сомнительно, что следовало, наконец, заявить им об этом. Двое старших торговцев Малькольма, обойдя своего руководителя, лично приходили к Джеку, чтобы выразить беспокойство по поводу некоторых позиций. Мировые центральные банки общими усилиями не смогли выиграть борьбу за остановку падения итальянской лиры против немецкой марки, а финансовые теоретики делали прогнозы еще мрачнее для обменного курса остальных валют. Валютные дилеры, обычно осторожные относительно вмешательства центральных банков, пробовали свои силы, учитывая факт, что немецкий центральный банк — «Бундесбанк», не склонен поддерживать лиру. Глория, с благословения Малькольма, продолжала скупать стерлинг, шедший ко дну на валютном обмене. Джек хотел закрыть эту позицию. Его чутье подсказывало, что если Глория права, и государственное казначейство ответит дилерам валютной интервенцией, возможные прибыли будут малы, а риск велик.

Три фактора играли роль в рассуждениях торговцев валютой. Во-первых, как скоро и как интенсивно Английский Банк предпримет действия, чтобы поддержать стерлинг против марки? Во-вторых, стерлинг лежал в одной постели с двумя партнерами — слабым долларом и сильной маркой. Что же может произойти с ним в этом неудобном menage a trois31? Наконец, как проголосуют французы на референдуме о присоединении к маастрихтскому валютному договору, который должен состояться в двадцатых числах сентября?

Все это, вместе взятое, делало игру блефом, как в мексиканской версии покера, и Джеку не нравилось, что Глория Мак-Райтер сидит за столом, придерживая карты. Он хотел выйти из игры. Глория и Малькольм все время твердили ему, что он — зеленый новичок, и только они могут судить об игре правильно. Глория ссылалась на то, что Английский Банк уже начал валютную интервенцию, хотя и с бесполезной осторожностью, и, наверное, будет ее продолжать. Она утверждала, что правительство не одобрит девальвацию стерлинга, и, соответственно, французы не одобрят девальвацию франка. Значит, стерлинг крепко держится против доллара и иены, и будет усиливаться.

Джек решился на последнюю схватку с Глорией и Малькольмом. Как он и ожидал, они оба держались тверже алмаза.

— Джек, дружок, посмотри, что сказал Норман Ламонт? — возражала Глория. — Давай, я тебе прочитаю: «Девальвация уменьшит доверие к рынку и опасно поднимет обменный курс валют. Отклонение от валютного курса... вызовет обвальное падение фунта и взрыв инфляции». Он направит их как надо, дружок. Его единственные возможности — производить сильную валютную интервенцию или поднять обменный курс. В любом из этих случаев мы выглядим хорошо, а половина торговцев этого проклятого города останется без штанов.

Джек покачал головой, отказываясь соглашаться с ней.

— Он должен был сказать это, Глория. Что, по-твоему, ему следовало сказать — мы проведем девальвацию стерлинга или опустим курс валюты? Тогда рынок отправит его в уборщики мусора.