Капкан любви

Глория опасливо покосилась на своего босса и быстро ему подмигнула.

— Нет. Я считала, что могла ее заключить, верно?

— Верно, могла.

— Это не значит, что сделка незаконна? Мы не можем отменить ее? — встрепенулась Глория.

— К несчастью, нет. Таковы установки торговли. Ты заключила сделку, с разрешения руководства, или без разрешения, а «Хэйз Голдсмит» — не такое учреждение, которое отказывается от сделок. Я мог бы вступить в переговоры со «Стейнберг Рот» и объяснить, что сделка такого размера превосходит твои лимиты, но они совершенно резонно могут мне ответить, что считали, что она заключена с разрешения руководства. Не такое уж необъяснимое предположение. — Джек хмуро взглянул на Малькольма. — Я мог бы также приказать провести расследование, на основании того, что считаю эту сделку мошеннической, и не уверен, что это не наилучший способ действий. Тем не менее, пока мы должны рассчитаться со «Стейнбергом», а затем попытаться договориться с нашими страховщиками. Я подозреваю, что нам предстоит выдержать очень трудную схватку, чтобы вернуть деньги. У нас нет страхового полиса, защищающего от безумия или идиотизма некоторых торговцев. Как у нас текущее положение? Сколько вы продали?

— Около четырехсот миллионов.

— Значит, у нас на длинной позиции еще полтора миллиарда стерлинга, правильно?

— Плюс-минус фунт. — Глория выглядела почти довольной.

— Хорошо. Малькольм, прикажи Марку Митчелсу принять позицию Глории и закрыть ее. Продавайте по любой цене. Глория, я хочу, чтобы сегодня ты ушла из офиса.

— Меня выгоняют? — она дерзко уставилась на Джека, тот хладнокровно встретил ее взгляд.

— Нет. На данный момент я подозреваю тебя в недозволенной торговле, — он обернулся к Малькольму. — Это правильно, Фиачайлд? Торговля была недозволенной?

— Ох, да-да. Абсолютно. Да, — поспешно забормотал Малькольм, избегая смотреть на женщину.

Джек медленно повернулся к Глории и заметил полный презрения взгляд, которым она наградила Малькольма. Такой взгляд мог означать только одно — Малькольм одобрил действия Глории, а теперь подставляет ее в качестве козла отпущения. Этот человек был ему омерзителен.

— Глория, ты пока задержана. Вероятнее всего, твой рабочий контракт будет расторгнут, но сначала мне нужно ознакомиться с формальностями. Оставь свой контактный телефон секретарю, а я позвоню тебе в ближайшие несколько дней.

— С удовольствием, Джек.

Глория неспешной походкой вышла из комнаты. За ней последовал Малькольм, нервно загребая ногами. Он догнал ее у лифта.

— Глория? Глория, подожди!

Она обернулась и благословила его самой широчайшей и натуральнейшей улыбкой.

— Да, дружок?

— Я всего лишь хотел сказать... Я всего лишь хотел сказать... — он взял ее руку в свои. — Я всего лишь хотел сказать, что сделаю для тебя все, что в моих силах — все что угодно — стоит тебе только произнести слово.

— Хи-хи, как это мило с твоей стороны, Мальк. — Глория, казалось, глубоко задумалась. — Знаешь, дружок, кое-какую мелочь ты можешь сделать...

— Скажи. Все что угодно. В самом деле.

— Ты можешь поцеловать мою задницу.

Глория сверкнула ему всеми своими безукоризненными зубами и вошла в лифт.

Тедди частым гребнем прочесала контракт ван Бадингена, чтобы предупредить любые оговорки. Ей хотелось уладить это дело. Сегодня ей было немного досадно, что она не принимала участия в грызне и суетне инвестиционных банков. Тедди могла себе представить дрожь и волнение, царившие в комнатах сделок во время этой бешеной обстановки на рынке, и почти сожалела, что, будучи вербовщиком, оставалась за пределами игрового поля.

Но, как сказала Кандида, в конце игры вербовщики возвысятся, словно судьи. Подобный рыночный кризис вызовет в Сити волну реорганизаций, а значит, пойдут наймы и увольнения, у вербовщиков появится больше работы и ЭРК высоко поднимет голову на поле битвы. Тедди не совсем была согласна с тем, что вербовщики подобны судьям в этой игре — они гораздо больше напоминали ей грифов, растаскивающих гниющие трупы. Как бы там ни было, это добавляло вкуса ее жизни. Она заглянула в кабинет Кандиды, чтобы задать пару вопросов о пенсионных правах.

Кандида, как всегда, была на телефоне.

— Джоанна? Это Кандида, — она указала Тедди, чтобы та села.