— Я настаивала, чтобы мы поехали в отпуск. Это была моя ошибка. Если бы я не потребовала этого, Томми был бы жив сейчас. Знаете, мой муж так много работал, он так мало времени проводил с Томми, и я подумала, что нам всем нужен перерыв. Джек был так измучен — и я тоже, — а Томми так нуждался в общении с нами обоими. Джек сказал, что вряд ли сможет выбраться, но я настояла. Я сказала, что устрою все — даже позвоню Дику, его боссу, и заставлю позволить ему уехать, но Джек не разрешил мне. Наконец он договорился об отпуске. Он не отдыхал по-настоящему с самого нашего медового месяца, брал только иногда по нескольку дней. Дик неплохой человек, и он очень зависит от Джека. Все зависят от Джека, — осколок горечи промелькнул в ее голосе. — Итак, я заказала две недели в отеле, в Мексике, где мы проводили медовый месяц. Мне казалось правильным взять туда Томми — ведь мы были так счастливы там. Первая неделя была чудесной — погода отличная, и Томми там нравилось, и он так любил отца. Однажды мы засиделись за ленчем. Я не спала почти всю ночь с Томми — он плохо спал, знаете — и была такой усталой. Джек отправил меня в постель. Он сказал, что пойдет купаться с Томми. Томми смеялся и смеялся: «Спокойной ночи, мамочка, пора спать, — говорил он, — папа пойдет купаться с Томми». Мы все смеялись.
Кандида открыла глаза и уставилась на потолок. Маленькое пятно сырости в углу привлекло ее внимание, ее взгляд застыл на нем. Она чувствовала себя так, словно была в другом месте, словно была посторонней, описывающей сцену из фильма. Она продолжала говорить бесцветным, деревянным голосом.