Капкан на спонсора

Всю дорогу до моего дома мы читали дневник и продолжили это занятие в квартире, предоставив Роману Андреевичу почетную обязанность хлопотать по хозяйству. Некоторые страницы зачитывали вслух, чтобы и он был в курсе. Но Романа Андреевича дневник не очень-то заинтересовал. Он гремел кастрюльками, насвистывал и на чужие страдания внимания обращал мало. А страданий было предостаточно. Чем дальше мы читали, тем больше настораживались: события, изложенные в дневнике, здорово напоминали известный фильм «Девять с половиной недель». Испепеляющая страсть, буйная фантазия и заметная склонность к садомазохизму. Симпатичный, уравновешенный и очень серьезный на вид, Ярослав Сергеевич обожал, чтобы об него вытирали ноги. А Стелла проделывала это мастерски и с выдумкой.

— Теперь ясно, для чего она тащила его за собой в Сочи, — хмыкнула Женька. — Она резвилась бы там с муженьком, а он побитой собакой бродил бы следом, рыдал, кусал подушку и ловил страшный кайф. Скажи, Анфиса, еще остались нормальные люди?

— Конечно, — кивнула я, косясь в сторону нашего бравого майора, который как раз заглянул, чтобы позвать нас ужинать.

Особый интерес вызвало упоминание в дневнике об одном приятеле Стеллы, которого Ярослав Сергеевич называл «злым гением». Очень поэтически, но весьма неконкретно. Время от времени Аверину приходила здравая мысль, что Стелла, мягко говоря, не в себе, вот тогда он и вспоминал о «злом гении», который, по его мнению, дурно влиял на предмет любви. Конечно, обвинял он и Козырева, но эти обвинения носили расплывчатый характер и по большей части выглядели так: «Он ее погубил». На последних страницах эта тема зазвучала с еще большей силой. Узнав, что Стелла утонула, Аверин сразу же заподозрил неладное, потому что звонок в Сочи убедил его в том, что вовсе не Стелла сопровождала Козырева в этой поездке. Восемь страниц он исписал, пребывая в сомнениях, хотел пойти в милицию, но не пошел: слишком многое пришлось бы объяснять.

Дневник произвел на нас странное впечатление, он совершенно не вязался с обликом человека, с которым я дважды встречалась. Вот уж воистину: чужая душа потемки. Последняя запись была датирована воскресеньем, за два дня до гибели Аверин рассуждал обо мне и моей роли в этом деле. Он не сомневался, что в его офисе я появилась не случайно, а рукопись буквально вызвала шок: он увидел в ней реально происшедшие события. То, что я отказывалась сообщить ему «правду», беспокоило его и даже пугало. Просмотрев дневник еще раз, мы с Женькой пригорюнились, а потом начали приставать к Роману Андреевичу.

— Что ты об этом думаешь?

— Ничего, — пожал он плечами.

— Как это ничего? — возмутилась я. — Ведь Козырев зачем-то приказал выкрасть этот дневник?

— Точно. И это самое интересное. Откуда Козыреву известно, что дневник существует? Ему что, Аверин рассказал? Вряд ли Аверин особо распространялся о дневнике. Если бы он мог доверительно поговорить с кем-то, к примеру, за бутылкой водки, писать всю эту ахинею он бы не стал. Это сколько же времени и сил… А понадобились эти записи Козыреву только по одной причине: он боялся, что здесь содержится информация, указывающая на убийцу.

— А она здесь содержится? — заволновалась Женька.

— Нет. Но Козырев об этом не знал и предпочел иметь дневник на руках, что, кстати, тоже любопытно: на кой черт он ему? Мог бы просто приказать Ярцеву уничтожить этот эротический опус. Сжечь или порвать и смыть в унитаз.

— И что? — осторожно спросила я.

— Что? — нахмурился Роман Андреевич.

— Как думаешь, почему это?

— Понятия не имею, — обиделся Ромашка. — Вот когда я на эти вопросы смогу ответить, тогда и убийцу вам назову.

— Убийца — Козырев, — сказала я убежденно, а наш бравый майор хмыкнул и покачал головой:

— Вряд ли. Уж очень все это глупо, прямо ни в какие ворота не лезет.

— А «злой гений»? — вмешалась Женька. — Кто это может быть?

— Спроси что-нибудь полегче.

В общем, дневник не только ничего не разъяснил, он еще больше все запутал. Утром мы встали поздно, потому что был всеобщий выходной, идеи отсутствовали и мы никуда не спешили. Выпили кофе, позавтракали и даже стали прикидывать, не поехать ли нам за город? Погода располагала, и мы, наверное, в самом деле поехали бы, но… Сначала позвонил Козырев. Узнав его голос, я насторожилась, а потом и вовсе запаниковала: с какой стати ему мне звонить? Говорил он ласково, справился о моем здоровье, но как-то чувствовалось, что сам не знает, зачем набрал мой номер.

— Анатолий сказал, что ты в отпуске? — поинтересовался он.

— Да.

— А почему в городе? Неужели в турфирме не нашлось подходящей путевки?

— В квартире ремонт затеяла, — ответила я, пытаясь понять, куда это он клонит.

— Ремонт подождет. Кстати, у моего друга охотничий домик, это километров восемьдесят от города, прекрасное место, лес, озеро… — «Он хочет меня утопить», — догадалась я. — Я могу ему позвонить, поезжай с друзьями, отдохните. Погода отличная…

— Спасибо, я подумаю, — ответила я и решила испортить ему настроение: — На днях встретила Валахова, он сказал, ты купил его «Обнаженную»?