Капкан (СИ)

— И? — разводит руками. — К чему ты ведёшь?

— К тому, бл*ть, что даже ты не помнишь его имени, а какая-то левая девка знает. Ты ведь знаешь, как я ненавижу сплетни, особенно, когда они ведутся среди тех, кому мы платим деньги?!

— Скажи, что за девушка, и я поговорю с ней.

— Не нужно ни с кем разговаривать, просто разберись с длинными языками, которым тяжело взаперти! Или с ними разберусь я.

— Это просто собака, Роланд. Не устраивай трагедию на пустом месте. Лучше поговорим, о том, какие статьи и документы ты стал запрашивать в последнее время.

— А ты решил начать контролировать меня? Не поздно ли? — ухмыляюсь, не собираясь отчитываться перед ним.

— Да, решил! Ты лезешь не своё дело!

— С каких пор тебя стали заботить мои дела? — не сдерживаю усмешки.

— Как только мне сообщили, что ты навестил Эрнеста! — я не знаю, что больше меня повергает в шок: непринуждённость, с которой он произносит эти слова, или то, что он знал про Эрнеста.

— То есть, всё это время ты был в курсе, что он жив?! — сжимаю кулаки, успокаивая нахлынувшую злость.

— Да. Но откуда об этом узнал ты?

Резко вскакиваю с места, откинув назад стул.

— Думаешь, ты имеешь право сейчас спрашивать об этом? — опираюсь кулаками об стол, за которым он продолжает спокойно сидеть. — Где альбомы с этими людьми? Я проторчал на чердаке два долбанных часа, — цежу сквозь зубы, — И не нашёл ни одной фотографии с ними.

— Что ты хочешь там найти?

— Соскучился по всем, — отвечаю с сарказмом.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему, — встаёт с места и уверенно направляется к книжным полкам; достаёт оттуда кожаный альбом и протягивает его мне. — Возможно, пора нам поговорить.

Проигнорировав его слова, беру альбом в руки и сажусь на место. Открываю его, и с первых страниц воспоминания уносят меня далеко в детство.

Я был трудным, неуправляемым ребенком. Постоянные драки, плохие отметки и опасные ситуации, в которые я попадал, подтолкнули родителей к мысли, что суворовское училище меня исправит, и отправили туда.

Так я приобрёл жесткую дисциплину, научился стойкости и умело управлять своим гневом. Но мой скверный характер так и остался со мной.

Однажды, во время моих летних каникул, к нам в гости приехал папин друг со своей семьей. Мое внимание привлекла девочка, в чьих светлых волосах запуталось солнце. Она стояла в стороне и мило улыбалась, пока взрослые приветствовали друг друга. «Красивая» — пронеслось тогда в голове. Я разозлился на себя за эту идиотскую мысль, хотел повернуться и уйти к себе в комнату, но заметил, что улыбка пропадает с её лица. Не понимая, что произошло, проследил за её взглядом и увидел, что она смотрит на соседского пса, который часто прибегал к нам во двор. Он, виляя хвостом, направлялся прямиком на нее, и она, завизжав, бросилась бежать от него — в этом была её ошибка. Конечно, приняв это за игру, Рекс побежал вслед за ней. Я сам не понял, как бросился в след за ними и настиг её на секунду раньше пса. Сбросил её на землю и прикрыл собой, пока взрослые оттаскивали собаку от меня.

Встав, я снова глянул на нее и наткнулся на большие зеленые глаза, полные слез. Я почувствовал какую-то хрень внутри, не понимал, что, черт возьми, со мной происходит, почему я хочу, чтобы она снова улыбнулась? Я чувствовал себя полным идиотом, а я ведь им не был.

— Как тебя зовут? — услышал её тонкий голос.

Посмотрел на нее сурово и бросил сквозь зубы:

— Роланд.

— Я Ариана. Можно я буду называть тебя Роли? — вытерев слезы, она широко улыбнулась и протянула мне руку.

Я был так счастлив видеть радость на её лице, что с тех пор делал все, чтобы она улыбалась чаще. И даже согласился на это идиотское «Роли».

Я сбегал по вечерам из дома и тратил на дорогу около получаса, чтобы оказаться под окнами Арианы. Не знаю, что тогда мной двигало, но я получал особое удовольствие, когда ночью видел её в оконной раме, слегка сонную, но такую улыбчивую. Тогда не было телефонов, чтоб разговаривать или переписываться друг с другом. Но нам хватало бумаги и ручки.

Наверное, я был влюблён. По крайней мере, ничего более светлого с тех пор я не испытывал ни к кому.

Вздыхаю с облегчением, когда не нахожу ничего общего между Арианой и Медеей, кроме зелёных глаз. На лице невольно появляется улыбка, пока я рассматриваю фотографию девочки. На сердце становится тепло — такое со мной теперь случается редко.

Но моя улыбка быстро слетает с лица, когда на следующей странице я натыкаюсь на фотографию Нелли — жену Эрнеста. Нет, Медея нисколько не похожа на Ариану, но она точная копия её матери.

— Что это, бл*ть? — я слышу сумасшедший стук собственного сердца, пока перелистываю фотографию за фотографией, где изображена Нелли. — Я спрашиваю тебя, что это? — поднимаю глаза на отца. — Какого черта она так похожа…

— На Медею? — заканчивает сам, не дав мне договорить.