Капкан (СИ)

- Ты серьезно?! - Снова дергается. А я вытаскиваю пальцы и надеваю на член презерватив.

- Абсолютно.

- А можно, ты не будешь меня трахать? Я не готов, понимаешь? Я боюсь. Олег! - Мне кажется, он сейчас разревется. Переворачиваю его на спину, полностью стаскиваю с него брюки и ботинки.

- Понимаешь, если я тебя не трахну, ты решишь, что я мразь, которая тебе мозги пудрила своей любовью. А я не хочу чтобы ты обо мне плохо подумал.

- А если ты меня изнасилуешь, я буду думать о тебе хорошо?!

- Ты сам хотел меня изнасиловать. - Пожимаю плечами. - Ты сам чудовище. В тебе нет ни капли жалости. Ты же знал, что мне больно, когда сейчас избивал меня. И продолжал это делать с великим удовольствием. Перед праздниками ты меня опять же, ударил… Заметь, сколько раз так или иначе ты либо распускал руки в мой адрес, либо делал так, чтобы сделать мне больно. Даже с этой розеткой. Ты смеялся. Знал, что мне больно и смеялся.

Отводит глаза.

- Трахай.

Неужели раскаяние? Повисаю над ним, стараюсь заглянуть в глаза.

- Ты меня совсем не любишь?

- Люблю, только развяжи меня, пожалуйста. Я тебя бил… Потому что ревновал. Мне хотелось тебя тискать, трахаться. А я не мог. И бил.

- А сейчас… Ты же знаешь, что я убийца. Почему не боишься?

- Ты не убийца.

- И меня поэтому шантажировал?

- Ты причастен как-то… Но ты слишком добрый, ты не можешь убить. Не говори больше про шантаж.

Переворачиваю его обратно на живот, развязываю. Я не знаю, как он воспользуется своей свободой. Почувствовав, что путы ослабли, он поворачивается ко мне и начинает целовать в губы. Все-таки не сбежал. А я боялся.

- Прости, что бил тебя, что повел себя так.

- Ты готов?

- Не знаю…

Касаюсь рукой его члена, целую в губы. Дрожит.

- Ты что, замерз что ли?

- Нет, просто…

- Боишься?

- Я первый раз так, да еще без одежды… - Его черные глаза теперь не холодные, он беззащитен, даже не подумаешь, что полчаса назад это был тот же самый человек. Доверчиво целует меня, а я поглаживаю его член, заставляя подняться. - Я боюсь боли.

Боится боли и делает больно другим. Бывает.

- Я буду аккуратен. Думаю, лучше будет, если ты встанешь и обопрешься руками о стол.

Послушно поднимается, но ноги у него подкашиваются. Переживает. С одной стороны, по-хорошему, лишать его девственности надо не в спартанских условиях, но выбора у меня нет. Если прогнусь, заклюет.

Опирается руками на стол. Я скидываю с себя остатки одежды, затем ногой раздвигаю его ноги пошире и, обхватив за пояс, снова ввожу два пальца, как можно глубже. Вадим опускает лицо на руки, я смотрю на его лопатки, на поясницу, на задницу, которую он мне доверил. Какой же он соблазнительный. Сладкий.

Вытаскиваю пальцы, прижимаю головку члена к анусу и чуть толкаю. Размял я его хорошо. Головка входит, но мой любовник в ответ болезненно дергается и член выпадает.

- Куда?

- Больно… - Голову не подымает, анус сжат, тогда я просто прижимаюсь к нему и, взяв в руку его член, снова поглаживаю. Расслабляется. Вторая попытка оказывается более успешной. Я уже готов, что он начнет дергаться, поэтому крепко держу его, практически наваливаюсь. Головка входит, а я надавливаю, медленно проникая внутрь. Он подымает голову и со стоном начинает себе кусать пальцы. Я быстро выхожу и снова начинаю трогать его упавший от боли член. Знал я, что лишать мужиков анальной девственности потяжелее чем девушек - обыкновенной, но это уже ни в какие рамки не лезет. Что ж он такой нежный-то? Хотя, кто его знает, какой я был бы на его месте. Целую ему шею.

- Третий раз уже будет не больно.

Молчит, снова опускает голову на руки. Я оказываюсь прав. Я медленно его трахаю, не переставая ласкать рукой член, и он, наконец, начинает сам принимать ту позу, в которой ему удобно. Поднимает голову, выгибается. Я задеваю членом ему простату, и он начинает тихо подскуливать, а я, наконец, могу сосредоточиться на собственных ощущениях. А они фантастические. Чувствовать под собой красивое смуглое тело, да еще и такая узость. Мне приходится напрягать все силы, чтобы не кончить сразу. Вадим Арнольдович… Неужели я все-таки это сделал?

На мгновение останавливаюсь, касаюсь губами его загривка, он поворачивает ко мне голову, и я целую его, хоть нам и не очень удобно.

- Как ты?

- Охуенно. Что ты замер?

- Окей.

И мы продолжаем, постепенно увиличивая темп. Сквозь полуприкрытые веки я вижу, как на спине Вадима собираются капельки пота. Он стонет, глухо, его ноги расставлены, и я не могу поверить тому, что он мне отдался. Слишком красивый, слишком злой. Боже, как же он хорош.

Наконец, я чувствую, как он начинает мне подмахивать. Скоро кончит, а я готов хоть в сию секунду. И когда моя рука наполняется горячей жидкостью, я, наконец, позволяю и себе разрядиться. Я впервые за долгое время стону так, что, наверно, слышно во всем здании.

========== 10. ==========

- Возьми хотя бы часы… - Вадим одет, собирает купюры по полу, с укором на меня поглядывая.

- Зачем?

- А зачем ты вообще мне мозги пудрил?! Денег мне надо, миллионов сорок! - Передразнивает, получается смешно.

- Чтобы ты не подумал, что ты мне нравишься. - Пожимаю плечами.