Капкан времен

Сам он был уже практически собран, все его вещи находились в Жуковском, однако ехать туда не советовал Максим, и Гольцов решил последовать совету, так как понимал, что его там и в самом деле может ждать засада: если не киллеров Системы, то сотрудников ФСБ. Что же случилось там, на работе у майора? Почему он так категоричен? Его арестовали? Поместили в следетвенный изолятор?

Арсений Васильевич закрыл глаза, сосредоточился на вхождении в общее энергоинформационное поле Земли, но не пошёл дальше привычным путём - к трансперсональному каналу, связывающему его с миром Карипазима, а «свернул в сторону», попытался найти в общем кипящем «ментальном» поле человечества знакомую личность.

На мгновение голову пронзила колючка… нет, не боли, а очень странного ощущения: словно пчела ужалила, но незлобно, а как бы укоряюще, с сожалением. Хотя и это сравнение нельзя было считать удачным. Для объяснения феномена просто не хватало слов. При этом Арсений Васильевич отчётливо понимал свой opгaнизм, ставший по сути непрерывным потоком воспринимаемой и передаваемой информации. Да и внутренний голос, представлявший собой часть психики, часть душевного пространства, осознавшую запасы полученной извне информации, утверждал, что человек вообще является сыном огромной экосистемы под названием Природа и отражает в своём организме информационно-полевую сущность Вселенной, её глобальную фрактальную конструкцию. А своему внутреннему голосу Арсений Васильевич верил безоговорочно.

Что-то произошло с головой: она превратилась в объёмную световую медузу, пронзившую нитями-щупальцами весь околоземной космос. На миг потрясающая глубина всей этой сложной структуры раскрылась перед ним. Он уловил знакомые световые и цветовые комбинации, хотел было подсоединиться к ним, но тут же провалился в чёрную яму без дна и стен…

… брызнул свет в глаза!

Кто-то дотронулся до плеча.

– Пап, ты что? - раздался испуганный голос дочери. - Что с тобой?

Зрение восстановилось.

Он стоял в прихожей, прислонясь к косяку входной двери, чувствуя непривычную тяжесть тела и сдавлищую сознание п л о т ь головы. Улыбнулся смущённо, отвечая на взгляд Марины:

– Всё в порядке, Мариш, я просто задумался. И Максим прав, мы с тобой не должны здесь оставаться. Он сейчас находится где-то в Бескудникове, в тёмном помещении…

– Что с ним?!

– Ничего особенного, его заперли… очевидно, начальство не простило его поступка. Однако он чувствует себя бодро и намерен защищаться.

– Откуда ты знаешь?

– От верблюда, - подмигнул дочери Арсений Васильевич. - Почувствовал.

– Странно.

– Что?

– Раньше ты не отличался такой чувствительностью.

– То было раньше, а теперь я… другой.

– Ты стал очень скрытным, папа, ничего не рассказываешь, не делишься своими проблемами, как прежде. Почему тебя забрали в клинику ФСБ? Чем ты их достал? Может, ты работаешь на иностранное государст во? Или ведёшь подрывную деятельность?

Арсений Васильевич невольно засмеялся:

– Не веду, успокойся, и на иностранное государство не работаю. Просто я приобрёл некие… м-м, неординарные способности, а в ФСБ есть отдел, который изучает подобные вещи.

– Максим мне говорил, что ты якобы экстрасенс, но я не поверила.

– Не экстрасенс, хотя могу кое-что, залечивать раны, к примеру… - Увидев круглые глаза дочери, Арсений Васильевич спохватился, что ляпнул лишнее, успокаивающе погладил её по руке. - Мы ещё поговорим на эту тему. Ты готова?

Марина не успела ответить.

Зазвонил дверной звонок. Потом дверь содрогнулась от нескольких ударов кулаком, из коридора донесся мужской голос:

– Откройте, милиция!

Марина побледнела, беспомощно посмотрела на отца:

– Что делать?!

Арсений Васильевич напрягся, усилием воли возвращаясь в состояние п р о с в е т л е н и я. Проговорил сквозь зубы:

– Это не милиция.

– А кто?!

– Они проследили звонок Максима… надо было сразу уходить.

– Спрячься в спальне!

– Это ничего не даст…

– А вдруг ты ошибаешься, и это всё-таки милиция? Скажу, что одна дома…

Новый звонок, удары в дверь, голос:

– Откройте, гражданка Гольцова, мы знаем, что вы дома!

– Прячься же!

Арсений Васильевич перестал колебаться, сжал руку дочери:

– Попробуй убедить их, что я уже ушёл. Скрылся в спальне, оглядывая интерьер комнаты: кровать, платяной шкаф, трюмо, комод, дверь на балкон… дверь на балкон! Ну конечно!

Он задёрнул шторы, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери: там раздавались резкие мужские голоса, шаги, голос дочери, утверждавшей, что она одна, и требующей от гостей не проходить в зал в грязной обуви, - открыл дверь на балкон. Ёлки-палки - одиннадцатый этаж! Не спрыгнешь в сад и не убежишь!

Сзади послышался скрип открываемой двери, кто-то вошёл в спальню, ощутимо недобрый и опасный.

Молния энергетического разряда пронзила тело Арсения Васильевича, заставила вибрировать и перенастраиваться всю нервную систему.

Чёрта с два я вам дамся! - вдруг разозлился он. Не на того напали! Маринка выкрутится как-нибудь, а мне возвращаться в клинику не резон.