Капли битого стекла (СИ)

И всё равно ждал, когда Киллиан ему выскажется.

- …Она сейчас там, в лучшем мире, - вымученно улыбался Гамильтон: противоречие съедало его изнутри. – Я раздумывал о том, чтобы вернуть её к жизни, но… не смог бы, понимаешь? Не смог бы жить с мыслью, что превратил её… в одну из этих чудовищ.

И посмотрел на Стренджера так, словно ждал от него слов одобрения. Но этого не могло быть: Джошуа раньше тоже презирал тех, кто не был похож на человека, но сейчас… всё изменилось. А Киллиан только помог ему открыть глаза шире, которые он любил прятать за очками ночного видения.

- Я убил его невесту, - выдохнул мужчина, вытирая вспотевшее лицо тыльной стороной ладони, - убил невесту лорда вампиров, знаешь? Я был так рад, так рад… Думал, что после этой миссии мы уедем сюда, чтобы жить счастливо, как в тех ужасных наивных фильмах… А потом её не стало. Для меня её не стало!..

Он повышал голос, вёлся на провокацию у собственных эмоций; Киллиан выпрямился, снова взглянул на шахматы, беря в руку фигурку короля – олицетворение его самого; перекатывал в ладони, проходился пальцами по резьбе, словно не верил, что в таком положении шахматной скульптуре могли поставить мат. Гамильтон недооценил свои силы: что тогда, что сейчас. И Стренджер просто дал ему возможность высказаться, отпустить грехи прошлого, чтобы после всего этого воссоединиться со своей возлюбленной.

Он не расплатиться до конца жизни за её смерть.

- Он похитил её, - мужчина сжал кулаки, - похитил, удерживал и насиловал, чёртово отрепье! Я искал её по всему городу, нанимал за бешеные деньги людей, чтобы найти её, но Эмили… словно след простыл. А потом я нахожу её через три блядских дня! Обнажённую и испуганную, не помнящей, что с ней произошло! А я узнал! – он резко подорвался с места. – А я, блядь, узнал! За то, что я убил невесту графа, он решил отомстить мне! И знаешь как? Ублюдок трахал мою жену, и она от него залетела! Ненавижу!

В порыве гнева смахнул со стола уже «побитые» шахматные фигуры; Джошуа не пугал старый оперативник: он его понимал и, возможно, поступил бы на его месте точно также, но… всё равно изменил бы кое-где правила игры, подстроив их под себя. Стренджер был уверен, что не бывает безвыходных ситуаций, и даже в случае с Киллианом можно было найти иной способ решить случившееся с его женой. Вампир изнасиловал её, и она понесла от него ребёнка, и из-за этого бывший оперативник Спокхаус сошёл с ума: единственная любовь несла в чреве ненавистное ему существо. И именно тогда Эмили стала заложницей его самого большого страха: мужчина не просто издевался над ней – он вымещал на ней всю злость, словно она виновата в том, что опасное чудовище надругалось над ней; она могла бы пойти на аборт, родить вампира, а затем они бы вместе избавились от младенца, но Гамильтон не мог переступить через свои принципы и решил морально и физически добить супругу, провоцируя её на выкидыш. Но всё перевернулось иначе: уже на последних месяцах беременности Киллиан не выдержал и убил ту, которую якобы любил: привязал её к кровати и распорол живот, надеясь вытащить из неё мёртвое отвратительное существо. Женщина кричала, просила его остановиться, но он продолжал резать, словно лезвием проходился по бумаге, а не по живому человеку: пятна крови так и остались отголоском воспоминаний в его спальне даже по сегодняшний день. Гамильтон описал все подробности в своих дневниках: Эмили с каждым месяцем преображалась всё в большее чудовище, но мужчина всё равно терпел и думал, что сможет жестокими методами вернуть её обратно в мир людей. Не вышло: только тогда, когда она попросила убить её, после того, как он вытащил плод из неё, Киллиан исполнил её предсмертное желание: и свернул шею до оглушающего хруста, навсегда избавив от мучений.

Наконец-то отмучилась, бедняжка.

Но ребёнок дьявола всё ещё был жив.

Его постигла такая же участь.

С того момента Гамильтон Киллиан решил избавиться от своей человечности: любые эмоции – слабость, а он должен быть сильным, чтобы искоренить по всему миру сверхъестественную заразу, нести бремя правды во имя смертных, но… Именно сейчас он показывал, насколько сильно был зависимым от переизбытка чувств, которые полнились в нём всё это время.

Он думал, что Спокхаус разделит его точку зрения, но последней каплей в чаше терпения стало то, что под своё крыло правительственная организация приняла в качестве агента древнего демона – Молох был относительно неплохим по человеческим меркам существом, но Киллиан закусил на бывших сослуживцев и поклялся им всем отомстить за то, что они его предали.

Вопрос: кто ещё на самом деле являлся предателем?.. Стренджеру не нужен был ответ.