Капли дождя

- Дочь товарища Яллака работает в нашем министерстве, - объяснил Томсон. - Если бы вся сегодняшняя молодежь была такой! Эрудиция, чувство ответственности, дисциплина, такт, знание языков. При этом необыкновенно очаровательна. Признаюсь вам, я почти влюблен в нее, - закончил шуткой Таавет Томсон.

- Вы легко влюбляетесь? - спросила Маргит. И она засмеялась, чтобы ее слова приняли за шутку.

- Нет, - посерьезнев, ответил Томсон, - я человек стойкой привязанности. Про меня рассказывают всякие байки, но истинная моя беда состоит лишь в том, что я женюсь на женщинах с которыми, извините за грубость, я переспал.

Маргит не ошиблась. Тут же кончился танец, и Таавет Томсон провел ее к противоположному столу, возле него с каким-то незнакомым молодым человеком разговаривала та самая девушка, которую Маргит видела рядом с Томпсоном.

- Простите, - сказал Томсон молодому человеку и, обращаясь к девушке, весело произнес: - Позволь представить тебе королеву новой техники в нашей республике.

Маргит заметила, что девушка растерялась,

Таавет Томсон продолжал начатую церемонию:

- Маргит Воореканд, товарищ Юлле Яллак - принцесса информации нашего министерства.

Маргит показалось, что, когда девушка услышала ее имя, взгляд ее похолодел. Или это только показалось?

- Очень приятно, - сказала девушка.

Маргит шутливо погрозила Таавету Томсону пальцем:

- Все королевы да принцессы! Смотрите, как бы вас не обвинили в приверженности к монархии. - И сказала, обращаясь к девушке: - Рада была познакомиться. Я знаю вашего отца.

Она не собиралась увиливать.

Девушка вертела пальцами полупустую рюмку и ничего не ответила.

- Во имя истины я готов понести любую кару, - отшутился Таавет Томсон.

От стола напротив пришли, чтобы позвать Маргит.

- Мы отправляемся, - тихо сказал начальник главка. - Просим вас сесть во вторую машину. Вы поедете вместе с...

Рамбак запутался в имени руководителя делегации. Он немного захмелел.

У Маргит никакого желания ехать не было.

В машине и в каминном зале Самед говорил только о ткацких станках, оборудовании, производственных линиях, внедрении новой техники, увеличении эффективности производства, сложных организационных вопросах, недочетах кооперирования, он показался Маргит фанатиком своего дела.

Идти в парную Самед отказался наотрез. Зато от всей души подпевал "Пивовару", у него был высокий баритон или баритональный тенор, Маргит не особенно разбиралась в музыке.

Часа через два Самед попросил отвезти его в город, сказав, что должен еще сегодня звонить в Баку. Пьяным он не был.

Маргит поехала вместе с Самедом. Этикет требовал, чтобы и начальник главка проводил его. Последнему явно жаль было оставлять компанию.

В машине Самед напевал что-то по-азербайджански. Песня была грустной. Погрустнела и Маргит.

Прежде всего отвезли в гостиницу гостя, потом домой Маргит. Начальник главка помчался назад в баню,

Маргит никак не могла уснуть. Ее мучили два вопроса. Зачем Таавет Томсон познакомил ее с дочерью Андреаса? Что знает о ней дочь Андреаса? Маргит чувствовала, что если бы она вышла замуж за Андреаса, то Юлле - так, кажется, зовут эту принцессу информации? - стала бы ее врагом.

Элла принца и объявила Андреасу, чтобы он готовился к переселению. Больных, которые выздоравливают, отсюда переводят, а он пошел славно на поправку и не требует больше интенсивного лечения, седьмая - это палата интенсивного лечения. Место надо освободить, подпирают новые инфаркты, новые инфаркты и просто в тяжелом состоянии сердечники и другие больные. Так что пусть не сетует за беспокойство. В новой палате ему будет удобней, восьмая вполне приличная палата, один бородач, правда, зануда, но про других ничего худого не скажешь. Если же его оставить здесь, то это, чего доброго, еще подействует ему на нервы.

- У тебя нервы крепкие, - тараторила санитарка, к ее болтовне Андреас уже привык, - у тебя даже давление не подскочило, хотя человек рядом с тобой этот свет покинул, врачи беспокоились за тебя. Они не думали, что у моряка остановится сердце, говорили между собой, что строфантин помог, и все же капитан помер, сгас как свечка.

- Я видел много смертей, - сказал Андреас.

- И я не меньше, - возразила Элла, - только каждая новая смерть действует на меня. Вначале мутило, когда приходилось поднимать покойников, весь первый год блевала, теперь привыкла. Жалко становится и горько, хотя другой раз даже имени покойного не знаешь. У тебя нервы крепкие, ты, должно быть, семьянин хороший.

Андреас усмехнулся.

- Моя семейная жизнь рухнула. Элла, казалось, оторопела:

- Неужто из-за болезни этой? Когда же вы разошлись?

- Нет, не из-за этого. Мы давно уже в разводе.