Капля духов в открытую рану

– Пиво Н-ское – радость вселенская, – вдумчиво произнес Федя слова из набившей оскомину рекламы.

– Из Н-ск-а-а, – протянул Нехорошев, рассматривая Асю в упор, и добавил глумливо: – А что ж вы делаете у нас?

– Хочу у вас работать, – улыбнулась Ася, подумав, что «началось».

– У нас все хотят работать. Чем удивите?

Ася достала кассету, протянула Нехорошеву, тот нехотя вставил ее в проигрыватель.

– Куда мотать? – спросил он.

– Куда хотите.

На перемотке Ася в нарядной студии активно махала руками и мультяшным голосом тараторила о чем-то с грузным и седым мужчиной в орденах и без руки.

– Поздравление ветеранов? Почетно, – сказал Нехорошев, поглядывая на шнурки своих дорогих ботинок. Переход от бежевых брюк через носки цвета кофе латте к обуви оттенка капучино был безупречен.

– Это Дмитрий Козлов. Конструктор космических кораблей. Речь идет о жутком состоянии завода, они вместо ракет вынуждены производить чайники, – пояснила Ася.

На экране замелькали кадры ракетостроительной отрасли. Огромные сопла, внутри которых копошились люди в халатах, громадные детали на распорках, панорамы по гигантским пространствам брошенного завода. Первый вице-премьер российского правительства, тоже одетый в халат, шагал с делегацией по цехам, указывая вперед, как Ленин в будущее, и отчитывал идущего рядом седого человека без руки. Дальше шла прямая речь высокого чиновника в кадре.

– Ну вот видно, с зампредом правительства общались, не только с дедулечками, – съязвил Нехорошев.

Асе вспомнился этот день, когда на завод приехал первый вице-премьер… Вместе с ним на самолете прилетели несколько десятков столичных журналистов. Анна Метлова, специальный корреспондент федерального канала, где работал Нехорошев, смотрела на всех снисходительно. С ней были оператор, звукооператор и продюсер. Небывалая роскошь для провинциалов, которые мотались по городам и весям с одним оператором, как с человеком-оркестром. Чиновник важно ходил по заводу, что-то говорил, кого-то слушал, кивал, поучал, давал указания. Все благоговели. Кроме Козлова. Он упорно пытался донести проблемы своего ЦСКБ высшим чинам, подробно, на пальцах единственной руки объясняя причины кризиса в отрасли. Показывал на людей, на пустые цеха, на куски ракет, лежавших на полу, как части тела громадного человека. Кстати, часть своего тела, а именно руку, оторванную взрывом гранаты в сорок четвертом, он взял с собой и сам принес в ближайшую медсанчасть.

– Не пригодится, сынок, прости, – сказал ему седой врач с усталыми глазами, обрабатывая обрубок плеча нехитрым обезболивающим – хлорэтилом.