Капля яда (ЛП)

Лиззи: Давай разберемся во всем. Хорошо? Я уверена, что мы сможем разобраться во всем и стать сильнее вместе.

Адам: Конечно.

Месяцы работы сделали эту девушку одержимой мной. Лиззи отчаянно нуждалась в любви и легко привязывалась. Вот что происходило, когда ты был ниже на тотемном столбе.

Иногда Милла делала все слишком просто, ее слабости позволяли легко устранять цели. Насколько легко было создать трещину между ней и ее лучшей подругой? Слишком просто. Я должен был сделать это много лет назад. Ей стало еще слаще, когда она осознала, что я путался с ее лучшей подругой. Надеюсь, она усвоила урок, что нельзя отдавать то, что принадлежало мне, и оставлять себе. Обычно такое упражнение преподносило ей ценный урок.

Несмотря ни на что, Милла была отмечена, я просто придал ей форму своей.

Сунув телефон в карман, я подошел к двери и осторожно постучал, когда Рита улыбнулась, разрешая мне войти. Я кивнул Бобу, ее мужу. Эти двое были находкой, я доверил им свое самое ценное имущество, и они меня не подвели. Я щедро платил им, а они жили ложью, которую мы все придумали, чтобы увести у тех, кто воспользовался бы тем, что у меня было. Моей слабостью.

— Все в порядке?

— Да, — она улыбнулась. — Продолжай, я приготовлю тебе кофе, когда ты будешь готов отправиться в путь.

— Спасибо, Рита.

Я поцеловал ее в макушку. Она была для меня скорее материнской фигурой, чем моя собственная мама.

Войдя в комнату бесшумными шагами, я направился к его кроватке, его черты были освещены тусклым ночником. Наклонившись вперед, я поцеловал его в лоб, вдыхая его аромат.

Такой юный, такой невинный.

Глоток свежего воздуха, которого так хотелось. Я провел пальцами по его темной копне волос. Его глаза открылись, ошеломленные, полусонные. Он несколько раз моргнул, прежде чем его веки закрылись, снова погружаясь в мир грез.

Хотел бы я присоединиться к тебе, сынок.

Может, я и злодей в истории моего маленького ангела, но не в его.

Глава 28

Милла

Мы все ели ложь, когда наши сердца были голодны.

Я позволяла им судить меня, позволяла им неправильно понимать меня. Они не знали, в каких глубинах отчаяния я тонула ежедневно. Они взяли фрагмент ситуации, не видя полной картины, сложили два и два, но в итоге получили пять.

Я не должна была чувствовать себя разочарованной… но почувствовала. Я чувствовала себя преданной. Верила, что мы разделили что-то действительно особенное между нами четырьмя, однако я была единственной, кто ошибся, в очередной раз пытаясь найти что-то в ком-то. Что-то чистое и что-то мое, за что можно эгоистично держаться. Прошли недели, но казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как моя жизнь изменилась, и не в лучшую сторону.

После моей небольшой отсрочки меня с головокружительной скоростью потянуло назад, и теперь в каком-то смысле все было намного хуже. Потому что я узнала, что такое настоящее сердечное счастье с мужчиной — мужчинами — еще до того, как оно ускользнуло из моих рук, еще до того, как у меня даже появился шанс как следовало за него ухватиться.

Забвение, которое защищало маленький кусочек оставшегося здравомыслия, расширилось, охватив каждую частичку меня, пока я не почувствовала очень мало или вообще ничего.

Престон, Техас, и Холлис получили самодовольное удовлетворение, когда снова нырнули к девушкам, которые кидались на них, но я верила, что на этот раз они были теми, кто искал их, а не наоборот. Выставлять их напоказ по кампусу, в социальных сетях на всеобщее обозрение, так что мне пришлось бы обратить на это внимание — это было больно, но я это заслужила.

Теперь выключатель надежно и надолго щелкнул, показывая их такими, какими они были на самом деле, срывая фасад, который они представляли миру. Я усвоила свой урок. Всегда доверяй своему внутреннему чутью, оно никогда не предавало тебя. Твой мозг можно заставить поверить во что-то. Твое сердце можно поколебать. И я нутром чуяла, что эти люди разбили бы мою душу сильнее, чем когда-либо мог Адам.

Правда заключалась в том, что не все было черно-белым. Хорошо сказанной лжи хватило бы на всю жизнь, ложь и секреты были раковой опухолью для души. Они разъедали тебя, и все, что оставалось после этого — это разрушение.

Я ждала, пока не убедилась, что наступило более спокойное время, чтобы отправиться в спортзал на территории кампуса, активно избегая возвращения в дом моих родителей, не желая быть рядом ни с кем из них. Делейни уговаривала меня навестить ее. Меня пронзил укол вины за то, что я не заскочила проведать, но я просто не могла. Я отказывалась быть рядом с нашим отцом или нашей никчемной мамой, если уж на то пошло. Но, по крайней мере, моя младшая сестра была занята, погруженная в свой собственный мир и учебу. Она была в безопасности, насколько это возможно в доме родителя, который ввязался в мерзкие деловые отношения. Это была еще одна ситуация, которую я не могла исправить.