Капрал Серов: год 1757

Солдатам сделать морды кирпичом, эмоций и недовольства не показывать. Сплошная линия в два капральства полностью перекрывает дорогу, остальные капральства, разбившись на шестаки и дюжины, встают заслонами по краям, перекрывая проходы между кустами и берегом реки. Пуговицы начистить, чтоб блестело, штыки примкнуть. Мелд-ефрейторы и капралы обязаны говорить в ответ на любые претензии опоздавших только одно: «Не положено». Ничего не объяснять, в разговоры не вступать, на уговоры не поддаваться. Не положено — и хоть ты тресни. Ну а если кто вдруг и правда решит треснуть — то есть попробует съездить солдату по морде или просто толкнуть, — ружья наперевес, штыки вперед и запугивать. Нижних чинов разрешается бить прикладом. Офицеров — стращать штыками и не сходить с места, покуда не прибежит подмога.

Подмога — это самые представительные люди нашей роты: хорошо воспитанный юноша со столичными манерами подпоручик Чижевский, медведеподобный громила с унтерскими галунами Ефим, благородного сословия ундер-офицер Максим Нилович Годарев и я, на время операции разговаривающий исключительно по-французски.

Вместо несуразной армейской шпаги у меня на перевязи висит клинок погибшего шляхтича. Максим Годарев сказал, что шпага поляка очень дорогая, и для представительности — самое то.

Подпоручик Чижевский сначала требовал, чтобы оружие шляхтича — пистолет и шпагу — выслали его семье, но Годарев уговорил его повременить. Среди благородного сословия в шпагах разбирается большинство, потому что так называемая «рапирная наука» входит в обязательную программу обучения юных дворян. Они сразу поймут, что такое дорогое оружие не может быть на поясе у обычного быдла, которому можно и по мордасам съездить. А значит, перестанут ломиться на переправу внаглую и снизойдут до беседы с обычным капралом. Ну а если с ними говорить на французском — то, глядишь, они позволят себя успокоить, поддадутся на уговоры и отправятся на север, к парому. В общем — бери, Жора, шпагу и выпендривайся. Больше наглости — тогда, глядишь, и без особых конфликтов обойдемся.

Ну а чтобы окончательно погасить возмущения господина подпоручика, Годарев вручил Чижевскому пистолет шляхтича. На время, конечно же. Как только найдутся родственники погибшего — то тогда обязательно… А пока вот, извольте. Пистолеты — их носят только вместе с белым шарфом, капралу не по чину, а представительности сия штукенция добавит.

Шпага и правда была хороша. Без каких-либо вычурных украшений, которые так любят в этом времени, все скромно, но солидно. Вроде бы весит тот же килограмм, что и армейская, и клинок почти такой же ширины, но отличия чувствуются. Лучше баланс, удобный хват, сталь клинка явно качеством повыше, чем у стандартных. Эфес хорошо закрывает руку и при этом не мешает работать. Я прям аж загорелся идеей научиться нормально фехтовать. Мне бы только найти б какой-нибудь самоучитель… Должны же здесь быть книжки с картинками, вроде «тридцать простых уловок по фехтованию для чайников», а?

Хорошая вещь. Символизирует и внушает, так сказать. С князьями мне скандалить не пришлось, слава богу, не было князей на переправе, а вот молодые офицерики попроще, зацепившись взглядом за шпагу, действительно меняли свой тон с хамоватого барского на нейтральный, как и предсказывал Годарев. А мне того и надо. Скандалы успешно гасились, волны расстроенных опозданцев откатывались от нашего заслона и печально уходили по дороге вниз по течению.

Тем более до паромной переправы у Митавы не так уж и далеко. Мы вчера вечером, когда сопровождали повозку с телом погибшего на католическое кладбище, дошли за два часа. В качестве оплаты за мессу и похороны отдали в церковь при кладбище все деньги, найденные при шляхтиче, и его коня. А вот оружие священник брать не стал. Говорит — не место оружию в храме Божьем. Верните лучше семье. А как ее найти, семью-то? Подпоручик Чижевский с подсказки Ефима взял с меня обещание внимательно изучить все бумаги погибшего — его блокнот, письма, путевые заметки, паспорта и подорожные — и узнать, куда высылать нарочного со скорбной вестью и вещами.

В общем, понтонеров мы защитили. Никого из них не побили, они спокойно закончили свою работу, перевезли нас на тот берег, мы помогли им закончить погрузку оборудования на телеги и спокойно разошлись по своим лагерям.

А еще инженеры — они, как и моряки, любители выпендриться непонятными словами. У всех людей обоз называется обозом, а у них — фурштат. Не хухры-мухры! Или это потому, что их инженерный корпус официально артиллерийского подчинения? Надо будет как-нибудь разобраться, почему такая разница в терминологии. Но это все потом. Инженерам завтра со всем своим хозяйством выступать в сторону Ковно. Да и нам тоже надо собираться.

Потому как завтра всему нашему Кексгольмскому полку предписано выступить в поход. До конца месяца мы должны пройти без малого две сотни верст, прибыть в портовый город Либава и войти в состав отдельного осадного корпуса под командованием генерала Фермора.

* * *