Каприз леди Авроры

Инна Сударева Каприз леди Авроры

Всему дана двойная честь

быть тем и тем:

предмет бывает

тем, что он в самом деле есть,

и тем, что он напоминает.

(Белла Ахмадулина)

Часть первая

Юная леди Аврора зло хлопнула дверью, выходя из кабинета отца. Но ей в спину все-таки донеслось его громоподобное, императорское:

- Я сказал "нет"!

- Черта с два я тебя послушаю, - сквозь зубы процедила девушка, наполняясь злостью так быстро, как присосавшийся клещ - кровью.

Ее щеки горели, в синих глазах дрожали злые слезы, а в голове пульсировала строптивая мысль: "Сделаю по-своему! Сделаю!"

Отец Авроры - лорд Исидор, император Твердых земель - только что категорически запретил ей веселиться.

Следующим теплым майским вечером юная леди Аврора - наследница Незыблемого престола - хотела развлечь себя и своих приближенных девушек плясками, песнями, сластями и приятным обществом знатных юношей. Но лорд Исидор был неумолим, когда она пришла просить позволения занять для вечеринки малую столовую залу Синего дворца и выделить ей тысячу золотых для покупки всевозможного убранства и угощения.

- В такое время веселиться?! Тратить средства на пустые забавы?! Да я лучше закажу механикам из Нортуса дополнительные осадные машины и самострелы! - говорил, как топором дрова рубил, император.

- Отец! Мне скучно! - топнув ногой, пробовала возразить Аврора.

- Тогда займись вязанием! - рявкнул Исидор, вернувшись к изучению карты северных границ. - И девок своих за него усади. Моим воинам нужны теплые носки к походу. Вот и постарайтесь!

- Да чтоб ты провалился со своей войной! - прошипела ему в лицо строптивая дочь.

Она прекрасно знала, что последует за этими ее резкими словами, но была готова стерпеть. Только бы лишний раз ужалить отца.

Император был предсказуем и наградил Аврору звонкой, сильной пощечиной. Его пальцы четко и безжалостно отпечатались на нежной, похожей на персиковый бок, щеке девушки. Ахнув, наследница Незыблемого престола упала на узорчатый ковер - только косы взметнулись.

- Провались! Провались! - подняв горящие злобой глаза, продолжила шипеть на отца.

- Вон! - рявкнул Исидор.

Она ушла, но дверью на прощание хлопнула так, что с косяков посыпалась штукатурка.

- Как же я тебя ненавижжу! - продолжала шипеть наследница уже в своих покоях, упав на круглую софу у окна. - Чтоб ты загнулся на этой своей войне!

Схватив одну из десяти подушек, разбросанных вокруг, Аврора укусила ее и самозабвенно заревела. Так, как ревет избалованный ребенок, не получив желаемого.

Но как бы она ни бесновалась, ни злилась, а отца ослушаться не смела. Боялась того, чего император однажды ей пообещал: "Еще раз - спроважу в святую обитель! Обреют на лысо, оденут в балахон, и будешь петь молитвы целый день на коленях, на камнях! А вместо ожерелий самоцветных - петлю из веревки на шею! Чтоб в любой момент на небо могли утащить!" Такое невзрачное будущее лорд Исидор нарисовал Авроре за то, что дочь однажды без его позволения отправилась кататься верхом за стены Синего дворца, через лес да в город Гримтэн - столицу Твердых земель. Ее наказали - заперли на месяц в спальне и лишили десерта, а солдат дворцовой стражи, которые в тот день дежурили, отправили в подвалы - на пожизненное заключение. "Если бы ты не была моей единственной дочерью, я б давно утопил тебя во рву!" - эти злые слова император говорил девушке тогда, когда она, по его собственному выражению, "взбрыкивала". А "взбрыкивала" частенько: сказывалась ретивая кровь самого Исидора и его покойной жены - леди Бетан, высокомерной, надменной красавицы, погибшей на охоте.

- Чтоб ты сдох! Сдох! - рычала теперь Аврора, перекатываясь на живот.

В спальню леди вбежали две служанки, но девушка метнула в них подушками, дав понять, что хочет быть и реветь одна.

Через полчаса, наплакавшись и нашипевшись, она устала и затихла. Еще через пару минут - задремала, а потом и вовсе уснула, обиженно всхлипывая и бормоча что-то непонятное.

Служанки вернулись, прошли на цыпочках к софе и укрыли свернувшуюся в клубок девушку легким шелковым покрывалом. Переглянувшись и вздохнув, они подобрали валявшиеся на коврах подушки и исчезли за плотными бархатными портьерами, обрамлявшими дверной проем…

* * *

Звук тревожного рога, резкий и низкий, как голос отца, бесцеремонно разорвал сны Авроры. Правда, сны эти были не особо приятны: полнились какими-то мрачными образами, словно из дыма сотканными, и тяжким ощущением бессилия, но все же…

- Проклятие! - застонала девушка, хватая подушки и прижимая их к ушам. - Что за скотство? Я спать хочу-у! - выкрикнула она в потолок, украшенный лепными кленовыми листьями и изящными ланями.

Где-то за дверями услышала топот тяжелых сапог дворцовых охранников. Потом - голос их капитана, сэра Крола: он обращался именно к ней: