Капризная с-сука!..

– Да, этого у вас не отнять! Но кто вам сказал, что природный запах крепкого и сильного мужского тела может быть определённому типу женщин… Неприятен? Может, как раз – наоборот?

– Ха! Спасибо, конечно… Но только лучше бы всё же предупредили!

– Ну хорошо. Вот: предупреждаю. Когда придёте в следующий раз, завтра – уж помойтесь!

– Обязательно. – Ходжес готов был поставить свою недельную пайку рома против дохлого таракана, что завтра ему уж точно не предстоит проводить сеанс массажа – не в традициях Наили делать то, чего от неё ожидают!

Но что же предстоит ему дальше?!

14. Голгофа техника Ходжеса

– Ну вот. Когда я проверила вас, так сказать, на чисто физические кондиции, можем приступать к следующей части нашей программы. – Наиля, усевшись на стул посвободней, откинулась, жестом предложив и Ходжесу откинуться на стену, – Поговорим. Не возражаете?

– Поговорим.

– Превосходно. Так вот. Вы же – мужчина? То есть – нормальный, половозрелый, состоявшийся представитель так называемого сильного пола! И мне интересно ваше мнение об одной ситуации. Она сложилась у моей близкой подруги, как раз перед тем, как я улетела на Станцию. И мне хочется узнать, что вы думаете, милый Иезекия, о её действиях, мыслях, и, разумеется, перспективах. На будущее. Ну, если предположить, что там, на Земле, не случилось бы этой катастрофы.

Ходжес кивнул, отметив себе, что все его «шарики» интенсивно закрутились там, в черепе, пытаясь сообразить: действительно ли Наиля хочет знать его мнение, или просто… Прикалывается? Потому что сто лет бы ему нужна эта подруга! И её «перспективы»! Которые уж семьдесят лет как сгинули в Вечность…

Но слушать так и так придётся. Потому что за ним наблюдает лично капитан!

Поэтому Ходжес с самым заинтересованным видом кивнул, глядя прямо в глаза женщине, и воздержавшись от комментариев.

– Так вот. Назовём мою подругу Верой. Хотя бы потому, что её звали не так. Девочка она в детстве была жизнерадостная, весёлая, общительная. Но, скажем так, не слишком задумывающаяся о происходящем вокруг, и будущем. В том числе и своём.

– Что, дура, что ли, набитая?

– Ну… Не совсем, всё-таки. Но не перебивайте меня. Мешаете сосредоточиться! – метнув ещё один затравленный взгляд на видеокамеру в углу, Хождес предпочёл заткнуться, и действительно не перебивать.

– Так вот, о подруге. У неё ещё в начальном, то есть – в школе, случился бурный роман с одним одноклассником. Назовём его Григорий. То есть – Гриша. Дело было так. Она где-то в девятом классе наконец по-настоящему возмутилась, что он заколебал: достал своими детскими приколами: то дёрнет её за косичку, то кнопку на стул подложит, то язык покажет. И это – на уроке, во время её ответа на вопрос учителя – это вместо подсказки-то! А предметы – практически любые! – давались ей… Скажем так: с трудом.

Свинство же: вроде, практически взрослый парень! Кучерявый, симпатичный. (Ну, если абстрагироваться от веснушек и носа картошкой.) Нет бы – помочь милой однокласснице! (Не открою вам Америку, Иезекия, сказав, что если все девушки в этом возрасте считают себя – суперкрасавицами, то у неё и здесь были особые таланты!)

А потом до неё типа, дошло (А вернее – мы, подруги, объяснили!): это он ей так выказывает знаки внимания! И хочет обратить её взоры на себя. Потому что, видать, втюрился! Первая любовь, и всё такое…

Ну она, не будь дура, решила применить единственно возможную в таких ситуациях тактику. Вскоре после того, как это немудрёное открытие проникло в её сознание, на одном из чьих-то дней рождений, на дому у какой-то одноклассницы, она сама пригласила нашего героя на танец. И уж постаралась поприжиматься к нему! Всем, чем можно было прижиматься. И потереться. Всем, чем можно было потереться. И глядела, глядела ему в глаза! Иногда, впрочем, стыдливо (Или – как бы стыдливо!) отводя их. Старалась и краснеть – потому что то, что должно было воспрять у бедного Гриши, отменно воспряло!

Ну а в перерыве между танцами она вышла как бы подышать свежим воздухом – на балкон. И, понятное дело, Гриша туда припёрся. Типа, спросить, как она себя чувствует. И не обижается ли на него за его хамское… И так далее.

Ну, объяснять, что было дальше, думаю, особого смысла нет. Чего хочет женщина – того хочет Бог! Словом, раскололся наш Гриша – не то, что партизаны на допросе. Сообщил, что ещё со второго класса, когда его только перевели из другой школы в связи с переездом родителей, втюрился в неё по самые уши, и вздыхал, и краснел, и смущался… А она, бессердечная коза, на него – ноль внимания, фунт презрения!

Ну вот он, с отчаяния, и попытался обратить на себя её внимание хоть таким способом! Ну и обратил.