Капризный ангел

Он сделал глоток прямо из флакона и смешно сморщил нос. Видно, настойка оказалась слишком горькой. Потом он отхлебнул еще глоток, и еще.

– По-моему, вы уже выпили более чем достаточно! – разволновалась Тильда, наблюдая за его манипуляциями. – Утром я вас не добужусь! А мне совсем не хочется в одиночку объясняться с хозяевами.

– Не переживайте! Все переговоры предоставьте мне! – успокоил девушку Рудольф, отдавая лекарство, после чего с явным облегчением снова откинулся на подушки.

Тильда взглянула на его ногу. Пока все бинты сухие, и ни капли крови на повязке. Она взяла перину и осторожно накрыла ею молодого человека.

– А сейчас спать! – ласково приказала она ему.

– Спасибо вам! – ответил он слегка заплетающимся языком. – Спасибо за все, что вы для меня сделали.

Она на цыпочках вышла в кухню и принялась наводить там порядок. Собрала все чистые бинты и неиспользованные полотенца и убрала в шкаф, поставила на полку все пузырьки с лекарствами, при этом все время стараясь не смотреть в сторону, где стоял таз с замоченным бельем. Потом опять вернулась в спальню и подошла к кровати.

Рудольф уже крепко спал. Дыхание его было тяжелым, прерывистым, а лоб покрылся испариной. Тильдой овладел страх. А вдруг он выпил слишком много опиумной настойки и не сможет проснуться завтра утром, лихорадочно мелькнуло в голове. И что тогда делать? Но она тут же постаралась взять себя в руки. Передозировка, щегольнула она про себя знанием медицинских терминов, в данном случае только пойдет больному на пользу: он поспит на час-другой больше и быстрее восстановит силы.

Внезапно Тильду охватила смертельная усталость. Какой же сегодня выдался длинный день! Все тянется и тянется, и нет ему ни конца ни края. Девушка стала вспоминать ужасные события последних нескольких часов, заново их переживая: как они карабкались с Рудольфом по скалистому склону, как удирали от полиции, а те преследовали их, стреляли и даже ранили Рудольфа в ногу. Она посмотрела вокруг отрешенным взглядом. Да, ей тоже нужен отдых. Хотя бы пара часиков сна. Но где? В комнате нет ни кресла, ни кушетки, на которой можно было бы устроиться, не потревожив раненого. Только кровать и деревянный стул с высокой жесткой спинкой подле нее. Между тем в комнате стало прохладно. Ветер с гор не утихал, было слышно, как он свистит за окнами.

Куртка Рудольфа, которую Тильда впопыхах забыла снять, больше не согревала, и ее начал трясти мелкий озноб. Ноги в тоненьких белых чулочках превратились в ледышки, и она уже их не чувствовала. Она снова побрела на кухню в поисках теплого уголка. Плита была чуть теплой, огонь в очаге давно погас. Печку, стоявшую в углу комнаты, видно, протапливали с самого утра, и она тоже уже успела остыть. Ветер за стенами дома ревел и завывал с такой силой, что дребезжали стекла в оконных рамах. Тильда задула свечку и, вернувшись в спальню, уселась на краешек кровати, стараясь не задеть спящего Рудольфа.

Что бы сказала мама, увидев ее сидящей на кровати подле незнакомого мужчины, подумала Тильда. Наверняка она испытала бы самый настоящий шок и расстроилась до глубины души. Но, к счастью для нее, принцесса Присцилла сейчас далеко, с присущим ей здравым смыслом принялась рассуждать Тильда. А вот подцепить воспаление легких и превратиться утром в обузу для всех, включая раненого Рудольфа, такая перспектива вовсе не казалась самым разумным выходом из сложившихся обстоятельств. Девушка приподняла краешек перины и сунула под нее озябшие ноги.

И сразу стало так тепло и уютно! Она придвинулась к Рудольфу еще ближе и, повернувшись к нему спиной, решительным движением натянула на себя перину и спряталась под нее с головой.

Первая мысль, которая у нее мелькнула, когда она открыла глаза: где она? И что она здесь делает?

Яркий солнечный свет пробивался сквозь плотно задернутые шторы. Значит, уже день. И она лежит в кровати в одежде и даже в плотной шерстяной куртке.

И в ту же минуту Тильда вспомнила все! Как они с Рудольфом захватили полицейский фургон, а потом эти безумные гонки с преследованием, когда они удирали из Мюнхена, пытались укрыться в горах, а их почти настигли верховые полицейские, и море крови на полу, когда они наконец добрались до этого пристанища в горах.

Кто-то негромко дернул ручку входной двери и замер в недоумении. Тильда сразу поняла, в чем дело. Вернулись хозяева, а дверь в доме заперта изнутри. Она кубарем скатилась с кровати и в одних чулках метнулась на кухню, оттуда – в коридор, к входным дверям. Отодвинула засов, распахнула дверь и увидела на пороге пожилую женщину, которая изумленно уставилась на нее.

– Кто вы такая? И что вы делаете в моем доме? – ошарашенно поинтересовалась она после некоторой паузы.

Уже немолодая, приятной наружности седая женщина с румяным лицом, на котором приветливо светились темно-синие глаза.

– Сейчас я все вам объясню, сударыня! – затараторила Тильда. – Дело в том, что мы заночевали в вашем доме.

– Это я отлично вижу и сама! Но кто это «мы»? – проговорила хозяйка, заходя на кухню и ставя на стол корзинку, которая была у нее в руке.