Капризы и сюрпризы романтического воображения

– А вот хрен тебе по всей морде. Радик мне всё простил. До копеечки. А с тобой он разводится. Правильная у тебя интуиция была. Только ты дура набитая, не поняла, что против себя войну затеяла.

К Светке в итоге муж вернулся. Долго изображал обманутого мужа, но поверил.

А от Лёльки Радик ушёл. Совсем. После того, как она его раз пять ножом пырнула в истерической экзальтации.

Любит, не любит, плюнет, поцелует…

Рита, как всегда, спешила. До работы нужно было отвести сына в детский сад, потому тянула Мишку за руку, хотя мальчик за ней не поспевал.

У неё было ужасное настроение с тех пор, как от них ушёл папа.

Собственно, она Витьку не любила, практически не замечала. Были поначалу романтические чувства, даже страсть, пока не превратились в серую обыденность.

Они часто ссорились. Причин для конфликтов находилось великое множество.

Женщина всё больше разочаровывалась в семейных ценностях, тяготилась супружескими обязанностями, чаще и дольше пропадала у подруг.

Ещё Мишка. Дёрнуло же её забеременеть, родить!

Стирки, приборки, готовка, сопли.

Достало.

Витька в один из дней подошёл к ней утром, когда собирались на работу, заглянул в глаза.

– Скажи, Рита, ты меня хоть чуточку любишь?

– Вот ещё, – заносчиво, скоропалительно парировала она.

– Вот и поговорили. Мишку в садик сам отведу. Мы расстаёмся.

– Скатертью дорога! То есть… как это расстаемся? Меня спросил?

– Совсем разъезжаемся. Я квартиру снял. Пока там поживу, дальше видно будет.

– А я, а мы? Ты чего – офонарел?

– Мишку могу забрать к себе. Мы справимся.

– Ну, уж, нет! Проваливай, негодяй, исчезай. Это ты превратил мою жизнь в ад!

– Или ты мою. Впрочем, это уже не важно. На развод я подам. Делить ничего не буду. Кроме Мишки.

– Ты его больше не увидишь.

– Это вряд ли. Он же тебя бесит. Ты, Ритуля, только собой занята. Мы тебе в тягость. Лишь поэтому я освобождаю для тебя жизненное пространство. Ничего, теперь отдохнёшь.

– Импотент, недоумок! Да я рада до умопомрачения. Просто счастлива.

После ухода Витьки она ревела белугой весь день, с работы отпросилась.

Рите вдруг стало себя невыносимо жалко.

Словами это состояние передать невозможно.

Вселенская тоска, уныние, апатия, безысходность.

Жить не хотелось. Совсем.

Чего ему не жилось?

А она, как же теперь она?

Мишку в тот день Рита из садика забрать забыла. Она обдумывала в обнимку с бутылкой ликёра способ, как сподручнее и ярче уйти из жизни, чтобы этот урод понял, чего потерял.

Очнулась женщина только утром. У неё был потрёпанный, неприглядный вид.

Мысль о том, что Мишки нет дома, вплывала в её голову тяжёлыми туманными обрывками, но так и не оформилась окончательно.

Рита допила остатки ликёра, взяла кухонный нож и залезла в горячую ванну с твёрдым намерением совершить ритуал изощрённой мести.

Думала женщина только о своём горе и желании отомстить.

В горячей воде её разморило, развезло, мозг заволокло пеленой уныния.

Рита полоснула ножом по кончику пальца, взревела от боли. Из недр желудка поднялась тошнота.

Её вырвало.

Было противно, больно, невыносимо жалко себя.

Рита обмылась под душем, выскочила из ванны мокрая, голая, схватила телефон, но увидев себя в зеркале, передумала звонить Витьке.

Наверняка он забрал сына. Про него муж никогда не забывал.

Ну и ладно. Пусть пока радуется. Она ему ещё покажет.

Встретились все трое на следующий день вечером у детского сада.

К  великому разочарованию, Мишка совсем не обрадовался ей, но пошёл домой безропотно.

Витька не упрекал, не пытался изменить ситуацию. Поцеловал, молча, сына и ушёл.

Риту это просто бесило.

Как же так?

День за днём ей становилось хуже и хуже. Женщина не понимала, почему ей так плохо.

Без него плохо. Без Витьки, паразита.

С ним было тоскливо и скучно, а без него совсем невыносимо.

Она тащила сына, который чуть не падал, потому, что мысленно перекладывала на ребёнка всю тяжесть вины за уход мужа.

Если бы не Мишка, ничего этого не было бы.

Да, именно так. Отчуждение началось именно тогда, когда сын появился на свет.

В сумочке тревожно зазвонил телефон. Это мама.

Рита начала с ней нервный диалог. В сердцах что-то доказывала, яростно жестикулировала.

У соседнего подъезда сидела девочка Мишкиного возраста, Леночка, его подружка по играм.

Скорее всего, ожидала маму.  Ей ведь тоже нужно в садик.

Мальчику Леночка очень нравилась.

Мишка оглядывался по сторонам, где на клумбе росли роскошные садовые ромашки огромного размера.

Мальчуган, пока мама занята разговором, быстро сорвал несколько цветков, подарил подружке.

Леночка на скамейке увлечённо болтала ножками, с наслаждением зажмуривая глаза от утреннего яркого солнышка.

На ней жёлтое атласное платьице, белые босоножки. На голове Огромный бант под цвет платья.

Мишка радостно подкрался, поцеловал Леночку в щёку и подарил букет

– Дурак ты, Мишка. У меня такие картинки классные в глазах крутились. Ты всё испортил. Больно нужны мне твои цветы.

– Вот и нужны. Папа всегда маме ромашки дарил. Пока не ушёл от нас.

– Ладно, садись. Я уже не сержусь. Ты что, влюбился?

В это время подбежала мама, надавала ему по попе, снова схватила за руку и потащила.