Капризы мисс Мод

«Дорогой мистер Бэван. Надеюсь, что Вы не сочли меня слишком невоспитанной за то, что я удрала, не попрощавшись. Я вынуждена была поступить таким образом. Я видела Перси, подъезжавшего в автомобиле, и поняла, что он проследил нас. Он меня не видел, так что мне вполне удалось ускользнуть. Я прекрасно устроилась с деньгами, так как вспомнила, что на мне была дорогая брошка, и остановилась по дороге на вокзал, чтобы заложить ее. Еще раз благодарю Вас за Вашу изумительную доброту.

Ваша девушка в автомобиле».

Джордж дважды прочел записку по дороге в ресторан и еще три раза во время завтрака. Затем, препоручив ее содержание, до последнего знака препинания, своей памяти, он предался пылким мечтам. Что за девушка! Он в жизни не встречал еще женщины, которая могла бы написать письмо без постскриптума, и это было самое меньшее из ее необычайных дарований. Какую находчивость она проявила, догадавшись заложить брошку. Какая любезность с ее стороны послать ему записку. Более, чем когда-либо он убеждался, что он отыскал свой идеал. Он окончательно решил, что такой пустяк, как то, что он не знал ее имени и адреса, не должен разлучить их. У него ведь была исходная точка. Он знал, что она жила в двух часах езды от Лондона и отправлялась с вокзала Ватерлоо. Это чрезвычайно облегчало поиски. Ведь она могла проживать лишь в одном из трех ближайших графств и нужно быть ничтожным человеком, чтобы не отыскать в нескольких мелких графствах любимую девушку, особенно, если счастье так покровительствует ему.

Счастье – это богиня, которую нельзя приневолить и заставить насильно дарить своим расположением тех, кто домогается ее благосклонности. От таких властных натур она отворачивается. Но, если, мы протягиваем к ней руку со смиренной надеждой маленького ребенка она проникается жалостью к нам и не покидает нас в часы испытаний.

Джорджу, который лелеял надежду дождаться чего-то из ряда вон выходящего, она почти тотчас же улыбнулась. Когда Джордж завтракал один, то обычно, чтобы рассеять тоску, принимался за чтение одной или нескольких вечерних газет. Сегодня, сидя в одиночестве за столом в ресторане на Пикадилли, он вооружился «Ивнинг-Нью». Одной из первых статей, бросившихся ему в глаза, была статья, напечатанная в отделе, посвященном юмористическим заметкам в прозе и стихах о дневных происшествиях. Автор, очевидно, счел достойным занести одно из них на столбцы газеты. Оно было озаглавлено:

«ПЭР И ПОЛИСМЕН»

Ходит слух, что у гостиницы «Карлтон» имело место происшествие огромного интереса. Было около половины третьего. День был ясен, небо голубое, все дышало спокойствием, как вдруг безукоризненно одетый джентльмен, в пылу спора, стал наносить оскорбления другому, также безукоризненно одетому джентльмену. Он замахнулся на него рукой, обтянутой замшевой перчаткой. Неизвестно, какая произошла бы катастрофа, если бы на сцене не появился любимец старого Лондона в лице полисмена, бляха 231.

– Что значит ваше поведение? Прошу прекратить, – воскликнул этот достойный восхищения хранитель порядка, опуская предостерегающую длань на плечи скандалиста. Нам хотелось бы обойти молчанием остальное, не представляющее интереса легкой шутки. Одно воспоминание о том, что произошло, заставляет наши чернила бледнеть. Будем кратки. Какой-то демон помрачил рассудок безукоризненно одетого джентльмена. Он ударил полисмена как раз по тому месту, где последний хранил свой завтрак. Констеблю ничего не оставалось, как отвести его в участок. B участке на Вайн-Стрит выяснилось, что имя преступника – лорд Бельфер. Но британское правосудие одинаково строго карает как пэра, так и нищего. Незыблемой рукой держит оно свои весы. Крупный денежный штраф, взамен тюремного заключения, заставит лорда Бельфер испытать раскаяние и узнать, что он не должен награждать тумаками представителей власти.

Баранья котлета Джорджа застыла нетронутой на тарелке. Жареный картофель, приготовленный по-французски, стал холодным. Время было не для еды. Он был прав, когда положился на свое счастье. Оно благородно постояло за него. Имея в руках исходную нить, ему оставалось лишь отправиться в ближайший книжный магазин и порыться в адресном справочнике. Он заплатил по счету и ушел из ресторана. Десять минут спустя, он с жадностью поглощал много сулящие сведения о том, что Бельфер – это фамильное прозвище графа Маршмортон, что у теперешнего графа имеется единственный сын – Перси Вильбрагам Марш, получивший воспитание в Итоне и Оксфорде, и т. д., о чем справочник сообщал со свойственной ему краткостью, и дочь – Патриция Мод. Местопребывание семьи – замок Бельфер.

Несколько часов спустя, сидя в купе первого класса, в поезде медленно выезжавшем с вокзала Ватерлоо, Джордж следил за исчезающим позади него Лондоном. В кармане, ближайшем к его трепещущему сердцу, находился билет в Бельфер, но не «обратно».

Глава VI