Капризы мисс Мод

Альберт сдался. В первый раз в своей жизни он почувствовал себя покоренным. Он понял, как он заблуждался, когда предполагал, что сможет противопоставить свой пигмейский ум этому безбородому творцу чудес.

Глава XXIII

Жизнь подобна расхлябанной машине, которая идет то слишком медленно, то слишком быстро. С колыбели и до могилы мы попеременно попадаем то в Саргассово море, то в быстрины порогов, то в штиль, то в шторм. Мод казалось, когда она смотрела через обеденный стол, чтобы в двадцатый раз убедиться, что против нее, действительно, сидел Джордж Бэван, что после многих месяцев, в течение которых ничего не случалось, наступил такой период, когда все случилось сразу. За чинной рутиной, которая тянулась с того времени, когда ее вернули домой из Уэллса, последовал сумасшедший вихрь событий, завершившийся сегодняшним чудом. Она начала несколько поздно одеваться к обеду и вследствие этого вошла в гостиную как раз тогда, когда Кэггс объявил, что обед подан. Первое потрясение она получила, когда влюбленный Плюммер, отделившись от толпы родных и друзей, сказал ей, что он должен вести ее к столу. Она не ожидала, что Плюммер будет здесь, хотя он и жил по соседству. В их последнее свидание Плюммер выразил намерение отправиться за границу, чтобы залечить свое разбитое сердце; чуткая девушка была немножко смущена, видя свою жертву, так неожиданно появившуюся. Она не знала, что, по мнению Плюммера, положение теперь изменилось. Анализируя мотивы ее отказа, Плюммер решил, что существовал другой, и что этим другим был Реджи Бинг. С самого начала он смотрел на Реджи Бинга, как на главного соперника, а теперь Реджи убежал с мисс Фарадэй, вследствие чего Мод, по его мнению, должна была утешиться с более достойным человеком. Он пришел сегодня в замок мрачным, но не без надежды. Второй сюрприз заставил Мод совершенно забыть первый. Ей не было ничего сообщено ни ее отцом, ни Перси о приглашении Джорджа и, видя его стоящим в комнате и беседующим с теткой Каролиной, она едва не потеряла сознания. Жизнь, которая в течение нескольких дней была похожа то на сон, то на кошмар, стала теперь еще более нереальной. Она не могла придумать никакого объяснения присутствию Джорджа здесь. Он не мог быть здесь, это все, что она знала. И все же, несомненно, он был здесь. Ее обращение, когда она шла с Плюммером вниз по лестнице, было так ослепительно ласково, что ее кавалер подумал, что, явившись сюда, сделал самую умную вещь в своей жизни, не особенно богатой умными поступками. Плюммеру казалось, что Мод стала много мягче по отношению к нему. Безусловно, кое-что в ней изменилось. Он не мог знать, что она просто задавалась вопросом, не спит ли она. Джордж, между тем, сидя по другую сторону стола, также не в состоянии был охватить умом быстрый ход событий. Он бросил попытки догадаться, зачем он был приглашен на этот обед, и теперь старался найти какое-нибудь объяснение, которое вязалось бы с тем фактом, что Билли Дор в замке. В этот самый час, по всем правилам, Билли должна была заканчивать свое переодевание в театре. Между тем, она сидела здесь, прекрасно себя чувствуя в этом аристократическом обществе и так скромно одетая в черное платье, что он сначала ее не узнал. Она беседовала с епископом. Голос Кэггса пробудил его.

– Хереса или рейнвейна прикажете?

Джордж не мог объяснить себе, почему присутствие дворецкого успокоило его. Но это было так. В Кэггсе было что-то солидное и успокаивающее. Он и раньше заметил это. Первое ощущение, словно его оглушили каким-то тупым орудием, начало проходить. Казалось, что Кэггс одной только интонацией своего голоса, сказал ему: «Все это кажется вам очень странным и необычайным, но не беспокойтесь, я здесь». Джордж начал наблюдать. Казалось, его мозги начали проясняться. Он стал различать среди общей массы обедающих отдельные личности, в то время, как раньше они сливались в общую массу. Пророк Даниил, после того, как прошло его первоначальное замешательство, когда он очутился среди львов, вероятно, чувствовал нечто подобное. Он стал мысленно разбирать гостей. Он был представлен им в гостиной, но у него осталось от этого дикое впечатление, словно кто-нибудь читал ему страницу из Готского альманаха. С того дня, когда он погрузился в этот очаровательный том в Общественной библиотеке в Лондоне, чтобы узнать, кто такая Мод, он не подвергался такому граду титулов. Здесь, во главе стола, был лорд Маршмортон, мрачно слушающий разговор полной дамы с жемчужным ожерельем. Но кто была эта дама? А главное, кто был этот господин с птичьим лицом, с усами, беседующий с Мод? Он обратился к помощи своей соседки. Она казалась, насколько он мог заключить из их короткого знакомства, чрезвычайно любезным маленьким существом. Она была мала, юна и полна.

– Не можете ли вы назвать мне некоторых из этих лиц? – сказал он, когда она повернулась к нему, окончив разговор со своим соседом. – Кто этот господин напротив?

– Который?

– Тот, который говорит с леди Мод. У него такое неприятное лицо.

– Это мой брат.