Капризы неба

— Не совсем. Ты работал у нас стажёром, тебе ещё предстояло много лет добиваться статуса рядового работника, но ты решил пойти ва-банк и доказать всем недоброжелателям и прочим небожителям, что сможешь найти выход из лабиринта человеческих судеб за двадцать семь лет. Именно в таком возрасте в своё время сумел выбраться один из наших старейшин. Теперь двадцать семь лет — это гроссмейстерская отсечка. У тебя получилось за двадцать пять, во многом, конечно, тебе повезло, ты мог надолгие десятилетия увязнуть в низших слоях, но везёт сильнейшим. Ты это доказал, поздравляю.

Глен не знал в полной мере, стоит ли ему радоваться столь сомнительному достижению. Вряд ли кого-то воодушевит знание о низменности и вторичности материального мира, всех его благах и удовольствиях.

— Выходит, вся моя жизнь — постановка? Показательные выступления?

— Мы не прописывали тебе судьбу, тогда бы не было никакого смысла в испытании.

— А другим прописываете? Как же они смогут выбраться? Поезд проедет лишь там, где проложен путь — так ещё Макаревич пел. Если вы в курсе.

— Тебя ведь научили базовым знаниям о мироздании в издательстве «Боги иллюзий»? Тогда почему ты спрашиваешь о таких вещах? У всех персонажей есть возможность выбраться наружу, а люди это те же персонажи, только с кожей, кровью и настоящими эмоциями. К тому же, — уточнил Порфирий Николаевич, — у каждого человека прописано до нескольких десятков линий судьбы. А по какой из них двигаться решает, как правило, лишь он сам.

«Всё верно, ты ведь и так об этом знал. Не пытайся убедить себя, что не знал».

— А люди, которых я встречал, кто они? Изначально прописанные герои или случайные пролонгеры?

— Давай по порядку. Лео — наш агент, забравшийся в шкуру инвалида, работника издательства с заранее предопределённой судьбой. Мы отправили его, чтобы в какие-то моменты упрощать твои поиски, а в какие-то усложнять. Главным орудием воздействия на тебя была ментальная связь, через которую он подбрасывал тебе кучу идей. Но он, как и все, ничего не помнил, однако ничем не рисковал. В конечном итоге его ждало неминуемое возвращение.

— Мы знакомы с ним там, наверху?

— А как же, вы очень близки. Что мы перенесли и в Материализацию. Я про ментальную связь.

— Хорошо, — «ничего хорошего». — Вероника?

— Дополнительное приложение к образу Леонида. Заблудшая душа, которой мы подыскали вполне подходящую роль в спектакле.

— Иван Богданович Богомаз?

— Он постоянно находится в оболочке, его работа контролировать работу издательства — нашего представительства на твёрдой Земле, как ты уже понял.

— Да, а ещё я понял, что вы наделили его говорящей фамилией. Хорошо, мои товарищи по перу, встреченные на лайнере?

— Хм, тут стоит выделить кое-кого. Но все они — кандидаты на скорое всплытие. Однако наше внимание пристально приковано лишь к одной персоне — девушке, способной видеть переплетение реальностей. Это крайне редкий дар, не прописываемый заранее. Мы использовали его в сюжете твоего материального существования, чтобы наводить на верный ход мыслей.

— Рая…Наказанная интеграцией в собственный рассказ за какое-то там литературное искушение. Так выражается ваше «пристальное внимание»?

— Ты смешиваешь форму с содержанием. Истинной Рае Райс никогда ничего не угрожало.

— Почему же вы её до сих пор не вытащили? Ждёте, когда она сама найдёт выход?

— От неё это не потребуется. Дар — вот её выход. Он проявился лишь в этой жизни, ведь до этого ничего подобного за ней не наблюдалось. Но если уж проявился, то навсегда.

— Получается, Палмер не ошибся в своей теории о наслоении миров? Неужели он и впрямь настолько умён, что сам догадался?

— Он умён, бесспорно, но ты ему помог в создании этой теории, когда застрял в его вотчине — анабиозе, прихватив с собой уйму полезного материала. Информацию о Рае Райс в том числе. Палмеру удалось воспроизвести литературную копию Раи и изучить её способности улавливать наслоения.

Глен почувствовал, что его почему-то сильно волнует дальнейшая судьба Палмера. То ли эти чувства рождала подсознательная ответственность за тех, кого мы создали, пытались приручить, но в итоге сами были приручены ими, то ли всё объяснялось банальным желанием ответной мести. На такую же ответную месть, которую в некоторой степени применил Палмер, узнав правду о себе.

— Ну, а самого Палмера вы часом не собираетесь извлекать? Зачем пропадать такому башковитому сотруднику?

— Ты не понимаешь, Палмер — это абстракция. Искусственно созданная оболочка без начинки. — Голос самого Главного редактора Глен ещё с начала диалога стал воспринимать как некую абстракцию. — Ты можешь создать сотню персонажей и наделить их недюжими умственными способностями, но ни одного из них ты не наделишь душой. А таким нет места наверху. Собственно, таким не должно быть места и на Земле, поэтому мы и открыли свои филиалы в виде издательства и ряда прочих организаций. Но, как тебе известно, вместе с плотью передаются и все сопутствующие искушения. Люди всегда будут грешить, и глупо мешать им в этом.