Капсула для копирайтера

Плюшевое, кошачье, мятое лицо безотрывно смотрело на него. Старику оказалось лет пятьдесят, не больше. Герман увидел задумчивого хромого деревенского мальчика, сидящего на берегу реки и кидающего в нее камни. Этот человек был чем-то похож на Пророка.

– Бегуном стать, – ответил Николай Николаевич и снова заморгал, сбивая накатившую слезинку.

– Прости, – сказал Герман и обнял его. – Я не хотел тебя обидеть. Ты помнишь меня?

Николай кивнул.

– Знаешь, что я должен сделать?

Он мотнул головой.

– Спасти человечество. Звучит глупо, но… – Герман задумался. – Надеюсь, что это правда. У меня были видения… – Его собеседник не отрывал от него загипнотизированного взгляда. – Я отлично видел всю эту сцену. Я бегу по лесу. У меня в рюкзаке книги. Там летающая тарелка.

Николай вдруг набрал в легкие воздуха и чихнул, обдав бактериями Германа.

– Тише ты, – шикнул тот, вытираясь. – Кто еще в доме?

– А?

– Сельджук там?

– А?

– Черноволосый такой?

– Тагир?

– Я откуда знаю.

Слуга показал на небольшой домик в углу участка:

– Пони кормит.

– А в доме кто?

Закрыл глаза. Вспоминая, шевелил губами. «Он вообще что-то соображает?» – задался вопросом Герман. Прошло несколько минут, прежде чем Николай ответил:

– Никто.

– Хорошо, – хлопнул его по плечу Герман. – Веди меня к нему.

Слуга заковылял к ступеням крыльца. Рыцарь с мечом в руке следовал за ним. Они поднялись и вошли в полутемную длинную бальную залу с гулким полом. Здесь Герману пришло в голову, что, возможно, его пленник проникся к нему, и, чтобы проверить эту гипотезу, он притормозил, делая вид, что завязывает шнурки. Николай, не слыша шагов сзади, остановился и посмотрел назад.

– Шнурки развязались, – объяснил Герман.

Они свернули на боковую лестницу, и вскоре Пророк услышал чей-то бубнеж, смешанный с шумом падающей воды.

– В термах читает, – услужливо подсказал Николай.

Поднявшись в просторный холл, подошли к двери, из-под которой лился свет.

– Открой, – попросил Герман.

Николай усердно рванул на себя. Третьяковский влетел и увидел большую мраморную ванну, наполненную водой, на которой покачивались лепестки роз. В углу спиной к ним сидел и читал вслух «Алексиаду» Сергей Колотилов, он же Алексей I Комнин.

Герман улыбнулся и прислонил острие лезвия к его шее. Сергей вздрогнул, выронил книгу и чуть не ушел под воду.

– Тише, – сказал Герман. – Не волнуйся. Ты ж бандит.

В этот момент Третьяковскому показалось, что Николай, стоявший у стены, улыбнулся.

– Вылезай.

Сергей вытащил из воды свое большое белое тело.

– Я не бандит, – сказал он, наконец приходя в себя. – Я физик по образованию вообще-то.

– Конечно, – усмехнулся Герман. – Вы все еще полоскаете? Тогда мы идем к вам, – пошутил он, чтобы еще раз порадовать старика, и в то же время дал почувствовать Сергею клинок: слишком норовистому коню нужны шпоры. Затем обратился к своему Оруженосцу: – Мне будут нужны изолента и стул.

Николай вышел, а Пророк, благодушно улыбнувшись и оглядев внушительные колотиловские достоинства, добавил:

– Будем тебя пытать…

– Зачем вы заставили меня делать эту позорную презентацию? – спросил Герман, кусая яблоко, которое принес Оруженосец, когда они усадили Колотилова на стул в кремовом свадебном чехле и обмотали его изолентой. – К чему был весь этот маскарад?

– Я не знаю… – выгнулся Сергей. – Это Петя…

– Спокойно. – Герман остудил его, приложив клинок куда следует.

– Это Петя, – тише заговорил Колотилов. – Уши прожужжал, что нам для таких, как ты, таблетки делать. Исследования какие-то. Что вы, копирайтеры, как дети. Плюс, что для дочки будет интересно. Тьфу… Чего я повелся опять…

Герман обстоятельно обгрызал перепоночки сердцевины.

Беседа проходила в просторнейших, облицованных мрамором залах терм, как их называл Николай. Третьяковский, опершись на меч, сидел на одном стуле. На другом располагался Колотилов. У колонны стоял затосковавший Николай Николаевич.

– Ты знаешь что-нибудь об Атланте Великолепном? – спросил зачем-то Герман.

Колотилов обиженно отвернулся.

– Ладно, – устало выплюнул перепонку Пророк. – Надо тебя кончать.

– Пожалуйста… – пролепетал лакированный, как нэцке, и мелко дрожащий Сергей.

Помолчали.

– Скажи мне, зачем ты врешь? – снова начал Герман, неожиданно меняя тактику.

– Насчет?

– Я же знаю, вы просто испугались отправлять меня из-за здоровья. Сразу поняли, что я не подхожу, когда получили результаты медосмотра. А дальше… решили надо мной поиздеваться, да?

Колотилов помотал головой.

– Где находится стартовая площадка? – продолжал допрос Атлант. – Ответь – и будешь жить.

– Да нету никакой площадки! – дерзко среагировал Колотилов.

– Ничтожества, – засмеялся, глянув на Колю, Герман. – Мучаются от скуки. Жизнь у них полная чаша. А как до дела доходит, в кусты…