Капсула [СИ]

На экране крохотная квартирка брата, теперь взрослого женатого, бывшего маминого Иленьки, капризного избалованного ребенка. Андрею всегда казалось, что его так не баловали, а Иленьке все разрешают. В брате его бесит похожесть на отчима, та же фигура, лицо, та же ограниченность, упертость и отсутствие душевной тонкости. Брат подчеркивает свою «русскость» и осуждает его еврейство. Оно их с женой отвращает, кажется нелепой и мерзкой причудой. Они ни за что на свете не показались бы с ним и его семьей в обществе, потому что рядом с этими ортодоксами сгорели бы со стыда. Какие же они находят презрительные, обидные, несправедливые слова. Надо же, родной брат — антисемит, мамин сын, по галахе он же тоже еврей, и это братца, похоже, мучает. Много бы Лелик сейчас отдал, чтобы у него была другая мать. Понимает ли она это? Ненависть родственников иррациональна, иудаизм Андрея они считают неприличным выпендриванием. Что общего можно иметь с ненормальным? А мать вечно между ними. Что греха таить, она тоже не слишком поняла, почему он, ее старший сын, увлекся иудаизмом. Никто его не понял, только Маринка. Все у него хорошо, но что-то он от себя отсек, чем-то остался неудовлетворен, не уверен, что прав … Маринка теперь еврейская женщина, слишком правильная, без юмора, растеряла свою стильность, он хочет ее все реже и реже. Как же это грустно.

И вдруг Лида вздрогнула … по экрану заскользили, сменяющие друг друга, фотографии: она с Андреем … разные позы … красивые, роскошные, эффектные. Потрясающее слайд-шоу. Но Андрей же так и не сделал ни одного снимка … хотел, но у него не было такой возможности. Получается, что он все равно «снял» все эти десятки кадров в своей голове. Для капсулы этого достаточно. Кадры зафиксировались, и теперь поражали их обоих своим дивным изящным разнообразием и мастерством. Ни на одной фотографии они не обнажены полностью, вокруг тел разливается особая воздушная аура, чувствуется, как ветер из окна освежает кожу, и первые солнечные лучи медленно освещают их прекрасные лица … великолепные фееричные кадры, от которых глаз не отведешь. Да, Андрей мастер. Слайд-шоу медленно идет по экрану, снимки начинают повторяться, они завораживают и вновь погружают их обоих в бесподобное восхитительное действо. Это уловки капсулы. К чему они? Лида не знает. Андрей, забыв обо всем, смотрит на экран.

Лида устала, фильм Андрея ее вымотал, опустошил. Считается, что она знает своих клиентов, чувствует их, но наверное только в той же самой степени, в какой человек может постичь самого себя. Кино делает его знание о себе глубже, и перед ней каждый клиент после сеанса открывается заново, разрушая ее прежние представления, часто поверхностные и ошибочные. Какой же этот Андрей все-таки сложный и сумрачный человек, плетущий вокруг себя вязкую, едва заметную, паутину, не дай бог в нее попасть. Он высасывает из близких энергию, сам того не сознавая, но … ей-то было с ним легко. Лида бы еще разок с ним увиделась, но знает, что этого точно не случится. Никто в капсуле не задерживается, чтобы заниматься с вербовщиками любовью. И это правильно.

Скоро конец рабочего дня, надо взять себя в руки и подключиться к следующему «зрителю». Какая разница к Паше или к Изольде. Еще пару минут и она будет готова … Лидины веки стали тяжелыми, мысли почти выключились, Лидой овладела спасительная дремота, длящаяся несколько минут, но освежающая как крепкий продолжительный сон.

Вдруг раздался звонок, точно такой же, как у Лиды дома в Москве. Звонок тут был конечно не нужен, ну кто мог к Лиде прийти? Что за черт! Настойчивая настырная трель, кто бы не звонил, уходить не собирался. Лида не испугалась, ею овладело жгучее, беспокойное, щекочущее нервы, любопытство. Кто-то к ней пришел и сейчас она узнает, кто.

Вербовщица

На пороге стоял хозяин, тоже Андрей, но вовсе не тот, кого Лиде хотелось бы сейчас видеть. Ну кто это еще мог быть! Хозяин улыбался, как если бы он действительно пришел в гости. Светская вальяжная мина приглашала Лиду к гостеприимству. «Кофе что ли ему предложить, хотя с другой стороны … может ли он есть и пить …?» «Ну, Лида, конечно я с удовольствием выпью кофе … с пирожными, если не возражаете» — упырь читал ее мысли, кто бы сомневался.

— Что это вы обо мне вообразили, Лида? Еще и упырем меня называете. Перестаньте, не злитесь на меня. Сейчас я человек и соответственно ем и пью, как все люди. А вы думаете, что если меня ткнуть чем-нибудь острым, то из меня польется ярко голубая жидкость вместо крови? Так?

— Ничего я такого не думала — сказала Лида, хотя подобная мысль ей действительно давно приходила в голову. Сейчас ей очень хотелось бы скрыть от Андрея свои мысли … да какое там …

— Лида, вы наверное начитались научной фантастики или сомнительных фильмов насмотрелись. У меня обычная красная кровь, как и у вас. Не сомневайтесь.

— А я вообще, если хотите знать, не понимаю, кто вы … Откуда пришли? Что вам от меня нужно? Вы же не просто так пришли. Я права?

— А если просто так? Может я просто хотел с вами повидаться. Что тут такого?