Капсула времени. Кукла с фарфоровым лицом

Но однажды, в мае 1942 года к ним в госпиталь привезли тяжело раненного в живот, но почему-то еще живого капитана. Полночи хирург Ардалион и медсестра Ниночка боролись за жизнь этого человека. Когда закончилась операция, и больного увезли из оперблока на каталке в палату, за окном появились первые слабые лучики рассвета, которые окрасили далекий горизонт в красный цвет. Уставший Ардалион вышел на крыльцо госпиталя, сел на ступеньки, достал папиросы и закурил.

– Вот и весна пришла, – тихо сказала Нина, подходя сзади и устало присаживаясь рядом с хирургом.

Нина положила подбородок на кисти рук, локти которых опирались на ее тощие коленки. Врач посмотрел на измученное тяжелой ночной сменой лицо медсестры. Глаза девушки в этот момент были устремлены куда-то в даль, туда – за горизонт, где быстро поднималось красное яблоко рассвета.

– Да, пришла весна, – согласился Ардалион и протянул пачку с папиросами девушке.

– Нет, спасибо. Я не курю, – отказалась она и внимательно посмотрела на хирурга.

– Это хорошо. Курить вредно, – сказал молодой врач и глубоко затянулся, прищурив правый глаз.

В этот момент Нина заметила, как лихорадочно блестят глаза у ее коллеги. Она даже испугалась этого блеска, который мог говорить о том, что доктор заболевает.

– Что с вами, доктор? – встревоженно спросила она его.

– Как вы думаете, Нина, он будет жить? – ответил Ардалион вопросом на вопрос.

– Кто? – не поняла девушка, о ком говорит врач.

– Этот капитан, – пояснил Ардалион, мотнув головой в сторону госпиталя.

– Конечно, будет, – горячо отозвалась Нина.

– Вы в этом уверены?

– Конечно, уверена.

– Почему? – с грустной усмешкой спросил он ее и щелчком выкинул окурок.

Нина проследила за полетом окурка и сказала:

– Я в этом уверена, потому что именно вы оперировали этого капитана.

– И чем же я отличаюсь от других? – задумчиво глядя, как встает солнце из-за горизонта, спросил врач у девушки.

– А вы лучший, – безапелляционно заявила медсестра.

Ардалион с интересом посмотрел на Нину. Девушка же, сама не зная почему, обхватила лицо хирурга обеими руками и крепко прижалась своими губами к его губам.

Раньше Нина никогда не целовала мужчину и не знала, как это делается. Но желание сделать это здесь и сейчас было сильнее ее.

Ардалион не ответил на поцелуй девушки, хотя ему этого очень хотелось. Он просто взял ее за плечи, отодвинул от себя и посмотрел Нине прямо в глаза. Чистые, невинные и очень усталые глаза – вот, что увидел хирург.

– Идите спать, Ниночка, вы устали, – сказал врач, продолжая разглядывать девушку.

Он заметил маленькую, едва намечающуюся родинку над ее верхней губой слева и улыбнулся: – «на счастье». Затем он перевел взгляд на курносый нос, гордо вздернутый и такой милый, что захотелось поцеловать ее именно в носик, а потом долго вместе смеяться от того, как она сморщит его. Но Ардалион не мог себе этого позволить.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Я действительно очень устала. А как же вы?

– Я еще немного посижу и тоже пойду, – вздохнул Ардалион и отвел свой взгляд от усталых глаз Нины в сторону, – Сегодня был тяжелый день.

Нина поднялась. Уходя, девушка, обернулась, посмотрела на молодого врача и сказала:

– Вы только не засиживайтесь здесь долго, Ардалион Иннокентьевич. Вам тоже нужно отдыхать.

Ардалион сидел на ступеньках спиной к уходившей Нине. Не поворачиваясь, он мотнул головой в знак согласия. Девушка скрылась за тяжелой дубовой дверью госпиталя.

«Что это было? – размышлял молодой врач. – Неужели я ей и в правду нравлюсь? Или это усталость на ней так сказывается? В любом случае сейчас не до любви, – хмуро подумал он. – А если не сейчас, то вообще, когда? – пронеслась противоположная мысль у него в голове. – Завтра? А если не будет никого завтра? Ведь война. Ну, ладно разнылся тут, тряпка, – остановил сам себя Ардалион. – Пора идти спать. Как известно – утро вечера мудренее».

Ардалион встал, еще раз взглянул на весеннее солнышко и отправился в свою ординаторскую, где можно было прикорнуть несколько часов на кушетке, пока не было новых поступлений раненых.

Проснувшись через пару часов, Ардалион, как ни странно, чувствовал себя бодрым и выспавшимся. Настроение его от чего-то было хорошим. Как будто предчувствуя что-то хорошее, он спустился по широкой лестнице вниз со второго этажа, где находилась его ординаторская. Первым делом зашел на медицинский пост, где сегодня дежурила медсестра тетя Глаша. Узнал, что вчерашний пациент находится хоть и в тяжелом, но в стабильном состоянии. Пошел на ежедневный обход пациентов, чтобы, наконец-то сдать это тяжелое дежурство врачу сменщику.

В огромной просторной и очень светлой, от наличия больших окон от пола до потолка, палате, которая занимала все левое крыло первого этажа госпиталя, и в которой находилось большое количество коек, занятых ранеными солдатами и офицерами, Ардалион встретил Нину. Девушка заметила доктора и улыбнулась. «Он жив», – прошептали ее губы. «Да, я знаю», – улыбнулся в ответ врач. С этого самого весеннего дня молодой хирург и медсестра Нина никогда больше не расставались.