Капут

– Я не виноват. Это он захотел войны. Что я мог сделать?

– Уйти.

– Уйти? А потом?

– Потом? Ничего.

– Это не помогло бы, – сказал он.

– Это не помогло бы, но ты должен был уйти.

– Уйти, уйти. Всякий раз, когда мы говорим об этом, ты повторяешь одно и то же. Уйти! А потом?

Галеаццо отпрянул от меня и скорым шагом направился к зданию клуба, остановился на пороге и вошел.

Я остался, прошелся по полю и тоже вошел в клуб. Галеаццо сидел в баре между Сиприен и Бригиттой, рядом расположились Анна Мария, Паола, Мария, Жоржетт, Филиппо Анфузо, Марчелло дель Драго, Бонарелли, Бласко д’Айета и молоденькая, незнакомая мне девушка. Галеаццо рассказывал о своем объявлении войны послам Франции и Англии.

Когда посол Франции Франсуа-Понсе вошел в его кабинет в палаццо Киджи, граф Чиано сердечно принял его и сразу сказал:

– Vous comprenez certainement, Monsieur l’Ambassadeur, pour quelle raison j’ai demand'e `a vous parler?[479]

– Je ne suis pas tr`es intelligent, d’habitude, – ответил Франсуа-Понсе, – mais cette fois-ci comprends[480].

Тогда граф Чиано, стоя за столом, прочел ему официальную ноту об объявлении войны: «Au nom de Sa Majest'e le Rоi d’Italie, Empereur d’Ethiopie»[481] и так далее.

Франсуа-Понсе смешался и сказал:

– Alors, c’est la guerre[482].

– Oui.

Граф Чиано был в форме подполковника авиации. Посол Франции сказал:

– Et vous, qu’est-ce que vous allez faire? Vous allez jeter des bombes sur Paris?[483]

– Je pense que oui. Je suis officier, et je ferai mon devoir[484].

– Ah! T^achez au moins de ne pas vous faire tuer. Ca ne vaut pas la peine[485].

Сказав это, посол Франции растрогался и произнес еще несколько слов, которые Галеаццо не счел возможным повторить. Пожав друг другу руки, граф Чиано и Франсуа-Понсе расстались.

– Так что же мог сказать посол Франции? – спросила Анна Мария. – Любопытно узнать.

– Очень интересную вещь, – ответил Галеаццо. – Но я не могу повторить ее.

– Бьюсь об заклад, он сказал тебе какую-то дерзость, – предположила Марита, – поэтому ты и не хочешь нам рассказать.

Все рассмеялись, Галеаццо громче всех.

– Он был вправе сказать какую-нибудь дерзость, – ответил Галеаццо, – но на самом деле не сказал ничего обидного. Он был очень взволнован. Дальше Галеаццо рассказал, как принял ноту об объявлении войны посол Великобритании. Сэр Перси Лорейн вошел и сразу спросил, зачем его вызвали. Граф Чиано прочел ему официальную ноту об объявлении войны: «Au nom de Sa Majest'e le Rоi d’Italie, Empereur d’Ethiopie» и так далее. Сэр Перси Лорейн внимательно выслушал, стараясь не пропустить ни слова, затем холодно спросил:

– Это точный текст объявления войны?

Гарф Чиано не мог сдержать удивления:

– Да, это точный текст.

– Ah! – воскликнул сэр Перси Лорейн. – May I have a pencil?[486]

– Yes, certainly, – граф Чиано протянул ему карандаш и лист бумаги с грифом Министерства иностранных дел.

Посол Великобритании аккуратно перегнул лист, отрезал ножом для бумаги гриф, проверил заточку карандаша и сказал графу Чиано:

– Не изволите ли продиктовать мне то, что вы прочли?

– С удовольствием, – ответил граф Чиано, удивившись. Он медленно, слово в слово еще раз прочел ноту об объявлении войны. Когда он закончил диктовать, бесстрастно склонившийся над листом бумаги сэр Перси Лорейн встал, пожал графу Чиано руку и направился к двери. На пороге он задержался на секунду и, не оборачиваясь, вышел.

– Vous avez oubli'e quelque chose, dans votre r'ecit[487], – с легким шведским акцентом сказала Анна Мария фон Бисмарк.

Галеаццо удивленно и несколько обеспокоено посмотрел на Анну Марию:

– Je n’ai rien oubli'e[488].

– А вот и да, ты кое-что забыл, – сказал Филиппо Анфузо.

– Ты забыл поведать нам, – сказал я, – что сэр Перси Лорейн обернулся на пороге и сказал: «Вы думаете, война будет легкой и очень короткой. Vous vous trompez[489]. Война будет очень долгой и очень нелегкой. Au revoir[490].

– Ah! Vous aussi vous le saviez?[491] – сказала Анна Мария.

– Откуда ты узнал? – спросил меня Галеаццо с видимым недовольством.

– Мне рассказал граф де Фокса, посол Испании в Финляндии. Об этом знают все. Это секрет Полишинеля.

– Je l’ai entendu reconter pour la premi`ere fois `a Stockholm, – сказала Анна Мария. – Tout le mond le savait, `a Stockholm[492].

Галеаццо только улыбался, не знаю, от раздражения или оттого, что попался. Все смотрели на него и тоже улыбались, а Марита крикнула:

– Take it easy[493], Галеаццо.

Женщины вежливо подсмеивались над ним, Галеаццо тоже пытался улыбаться, но фальшь звучала в его смехе, что-то в нем надломилось.

– Прав был Франсуа-Понсе, – сказала Патриция, – ca ne vaut pas la peine[494].

– Oh non, vraiment, ca ne vaut pas la peine de mourir[495], – сказала Жоржетт.

– Умирать не хочет никто, – сказала Патриция.