Кара небесная

– Здравствуйте, Гумар Исламович, – поздоровался он, стараясь обойти его слева по тротуару.

Увидев Игоря, тот, будто клещ, вцепился обеими руками в рукав его куртки.

– Что вы делаете? – удивленно спросил его Прохоров. – Отпустите мою руку.

Словно не слыша его, потянул Игоря за угол здания. Он не стал сопротивляться и последовал за ним.

– Вот и хорошо, что Бог свел меня с тобой сегодня, – произнес он, злобно уставившись на парня. – Неужели ты не понимаешь русского языка?! Я тебе говорил и скажу еще раз, исчезни с горизонта моей дочери! Вы разные люди, и пока я жив, никогда не соглашусь отдать ее тебе.

Игорь, молча, смотрел на него, стараясь сдержать эмоции. Это молчание еще больше распалило отца Жанны. Повысив голос, он продолжил:

– Кто ты? Посмотри на себя в зеркало! Что ты можешь дать моей дочери? У таких людей, как ты, нет будущего!

Он говорил все громче и громче. Вокруг них стали собираться люди. Игорь вырвался из его цепких рук.

– Вы правы в чем-то! Кто я? Я – мусор, парень с улицы, а вы – высокопоставленный государственный вор, крадущий у нас будущее. Вы твердите о справедливости, а сами в этот момент тихонько отмываете свои грязные руки. Почему вы решили, что я хочу оказаться в вашей семье? Кто вам об этом сказал? Мне противно даже стоять рядом с вами.

Прохоров развернулся и быстрым шагом пошел в сторону Колхозного рынка.

– Ну, что стоите, открыв рты! – прокричал Гумар Исламович уличным зевакам. – Что, интересно?

Он чуть ли не бегом направился к ожидавшей его машине и, сев в нее, коротко произнес:

– Давай, жми в контору! Я ему еще покажу, кто из нас вор, он или я!

Машина резко тронулась и помчалась в сторону центра.

***

Вечером Игорь встретился с Жанной. Она пришла на свидание с красными от слез глазами. Увидев Игоря, она бросилась ему на шею и заплакала. Ему было жаль девушку, которая влюбилась в него и потеряла голову. Он понимал причину ее слез и, тем не менее, был несколько удивлен ее отношением к нему. Сам он, как и ее отец, не видел будущего в их взаимоотношениях, и ему было непонятно, почему этого не видела Жанна.

«Да, недаром люди говорят: любовь зла и слепа», – подумал он, поглаживая рукой ее густые красивые волосы.

– Я люблю тебя, Игорь, – тихо произнесла девушка. – Понимаешь? Я не могу жить без тебя, как не может жить человек без воздуха или солнца. Ты для меня и то, и другое. Мне сейчас не лезет в голову ни музыка, ни учеба. Я засыпаю и просыпаюсь с твоим именем.

Он молчал, не зная, что сказать. Произнести запланированные еще днем после стычки с ее отцом грубости у него не поворачивался язык, оттолкнуть от себя не хватало сил и мужества. На самом деле ему было хорошо с этой девушкой, он чувствовал ее тепло и любовь. Они медленно шли по улице Ульянова. Спустившись вниз по дороге, вскоре оказались на улице Волкова.

– Игорь! Пойдем к моей подруге, – предложила Жанна. – Она живет недалеко, на улице Зеленая. Валентина говорила, что если мне понадобится ее квартира, то она всегда готова помочь. Пойдем, я хочу доказать тебе свою любовь, такого случая у меня, возможно, больше и не будет.

– Это не лучший способ, Жанна, доказать, что ты меня любишь, – произнес Игорь. – Я не могу пойти на это, потому что перестану уважать не только тебя, но и себя. Ты и сама потом себя не простишь.

Он слегка отстранил ее и пристально посмотрел в глаза.

– Жанна! Ты знаешь, я не умею говорить красиво о любви, как пишут в книжках. Пойми, я очень ценю твое отношение ко мне. Но твои родители против наших встреч. Я не хочу, чтобы ты из-за меня ссорилась с ними. Я тоже люблю тебя, но будет правильнее, если ты забудешь меня, и чем скорее это произойдет, тем лучше для нас обоих. Я недостоин твоих слез. Прости, Жанна.

Прохоров повернулся и медленно побрел по улице, спиной чувствуя ее взгляд, который молил вернуться обратно. Но он шел, все, ускоряя шаг. Поняв, что ему не хватает воздуха, остановился и, прислонившись спиной к дереву, закрыл глаза. Он не представлял себе, что так тяжело перенесет расставание с девушкой.

Отдышавшись, Игорь отправился домой, стараясь больше не думать о Жанне.

***

Прохоров с ребятами подъехал к собору на машине около часа назад. Остановившись в ранее намеченном месте, они стали наблюдать за воротами. Время шло, и вскоре на улице зажглись фонари. Тени домов и деревьев приобрели совершенно иные, чем при дневном освещении, очертания.

Около десяти вечера, закрыв за собой металлические двери собора, на улицу вышел священник в черной рясе, поверх которой была надета темная болоньевая куртка. Сопровождал его уже пьяненький сторож Михаил.

– Ах, Михаил, Михаил, ты опять пьян, – отчитывал его священник. – Мое терпение подходит к концу. Я завтра доложу настоятелю, что ты постоянно пьешь на работе. Ладно бы пил один, но ты еще спаиваешь Андрея. Он же больной! Посмотри, на кого вы с ним стали похожи!

– Ничего, все нормально, батюшка, – тянул Михаил. – Главное, мы на месте и охраняем, а все другое, чепуха и суета.

– Кого вы охраняете, сами себя? Нам такая охрана не нужна, – произнес назидательным тоном священник и закрыл за собой ворота.