совсем посторонним человеком. Братец-Дайске настоял на том, чтобы отвезти меня
домой, и мне не осталось другого выбора, как согласиться.
– Значит, ты никого не видел, Микия?
– Не приставай. Я уже сто раз сказал, что не встретил ни души.
Хмуро глянув на Дайске, я устало откинулся и утонул в мягком сидении.
– Понятненько. Черт! Нам бы здорово помогло, если бы ты застал и разглядел
убийцу… хотя нет, вряд ли бы он позволил тебе уйти живым. Мне лично не хотелось бы, чтобы братца прирезали, поэтому придется смириться с тем, что ты ничего не видел – я
даже рад.
– Не очень-то ты хороший полицейский, братец-Дайске.
Я ненавидел себя за то, что оказался способен отвечать ему в таком нормальном
тоне. Совесть жестоко казнила меня, называя лжецом. Трудно было поверить, что я смог
врать, не моргнув глазом, особенно учитывая то, что мы обсуждали тяжкое преступление
и касающееся его полицейское расследование. Если я не покаюсь и не выложу правду, все
может обернуться еще хуже, но… но я все равно не проронил ни слова о том, что видел
Шики на месте преступления. Дайске продолжал:
– Ну и ладно. Я все равно рад, что ты в порядке. И каково впечатление от первого
трупа?
Обычная полицейская бесчувственность. Впрочем, врачи говорят так же цинично и
жестоко.
– Ужасно. Больше не хочу.
– Тебе еще повезло. Обычно он обращается с жертвами куда как хуже. Не
переживай.
Не переживать?! Если бы я мог!
Дайске продолжал:
– Однако же, как тесен мир. Я и не знал, что ты знаком с наследницей клана Рёги.
То, что для него выглядело забавным курьезом, повергло меня в еще большее
отчаяние. Случившееся по соседству от усадьбы Рёги убийство полиция
классифицировала как работу все того же серийного убийцы, и на этом расследование
фактически застопорилось. Полицейским позволили лишь заглянуть на территорию
усадьбы и быстро выпроводили – семья Рёги была весьма влиятельной. Как было
записано в протоколе, убийство произошло между одиннадцатью и двенадцатью ночи
третьего февраля, в воскресение, и единственным свидетелем был Кокуто Микия. Однако
там же отмечалось, что свидетель появился уже после того, как произошло убийство, и
впал в состояние шока при виде сцены преступления. Ни в моих показаниях, ни в
показаниях представителей клана Рёги не было ни единого слова о Шики.
– А вы не пытались разнюхать что-нибудь о Рёги или допросить их людей?
Братец-Дайске покачал головой:
– Наследница ходит в ту же школу, что и ты. Но когда я попробовал узнать о ней
побольше, то получил отказ. Их не интересует то, что происходит за пределами их дома.
Правда, я и не думал, что кто-то из Рёги замешан в этом деле.
– Почему ты так решил?
Опасный вопрос вырвался у меня непроизвольно. Хотя я и подшучивал на Дайске, его профессиональному чутью вполне можно было доверять. Коллеги-полицейские тоже
высоко ценили его, и я подумал, что для него естественно будет заподозрить Шики.
Особенно если вспомнить улику с прошлого места преступления.
– Да как тебе сказать… сам подумай, неужели такая молодая и красивая девушка
может бродить по ночам с ножом в руке? Смешно, верно? Для любого настоящего
мужчины ответ очевиден.
19
И с чего же ему пришло в голову стать полицейским? Впечатление не обманывало, братец-Дайске – еще более легкомысленный, чем я.
– Все ясно. С таким тонким знанием женских характеров ты вечно останешься
холостяком.
– Хамишь. Законопатить тебя в узилище, что ли?
Он шутил, конечно, да и меня бы все равно скоро отпустили за отсутствием улик.
Но вот с его мнением я готов был согласиться. Пусть я и не обладал таким опытом и
интуицией, я тоже был уверен, Шики – не убийца. Даже если она сама признается, я все
равно бы не поверил – и ничто не заставило бы меня изменить точку зрения. И теперь я
знал, что нужно делать.
Разгадка преступления близилась.
Но убийца больше не заявил о себе до того дня, три года спустя. В тот день уже
казалось, что это совсем не имеет ко мне отношения.
Первый и последний раз, когда Шики и я оказались бок о бок в самой гуще
событий.
Границы пустоты: часть 02 05
Убийство произошло перед моим домом. В ту ночь я тоже выходила наружу
прогуляться, но воспоминания, оставшиеся в моей памяти, были обрывочными и
смутными. Соединив те куски, которые я вспомнила, можно было догадаться, что именно
я делала.
Не могу сказать точно про ШИКИ, но на меня кровь оказывала поистине
завораживающее действие. Я впала в оцепенение, не в силах оторвать взгляда от
струящихся из рассеченных артерий жертвы алых ручейков. В лабиринте между плоских
булыжников, которыми была выложена дорожка на задах усадьбы Рёги, эти струйки
прокладывали себе дорогу, сплетаясь и перевиваясь, точно живые. В их
целеустремленности скрывалось некое потаенное значение и колдовская красота, которую