Kara no kyoukai (Граница пустоты) Том 3

В коридоре температура практически нулевая, и я понимаю, что мне надо двигаться, если я хочу согреться. Я посещаю некоторые комнаты учениц класса Д, но почти все уже ушли из комнат. Те, кто остались, абсолютно бесполезны. Большинство выглядят так, словно они не здесь, никогда не глядят в глаза, как будто в каком-то летаргическом сне. Я бы решила, что они употребляют какой-то сильнодействующий наркотик, если бы не их резкий отказ от разговоров со мной. Их глаза внезапно начинали блестеть страхом и презрением. Будь Шики со мной и будь она способна сдержать их кипящую ненависть, все было бы проще. Но я не думаю, что смогла бы с ними поговорить, так что, кажется, это не вариант. Я временно отказываюсь от попыток выудить у них хоть что-то.

Я перемещаюсь из общежитий в главное здание школы, задавая вопросы преподавателям, но, хотя они и были достаточно добры, чтобы ответить, ответы их были весьма бесполезны. Чувствуя, что я зря потратила время, я направляюсь назад в общежитие, в свою комнату для перегруппировки и повторного обдумывания имеющейся информации.

Я захожу и обнаруживаю, что Шики продолжает упорно спать. Ее глаза дергаются, и на мгновение, во мне рождается надежда, что она просыпается. Но подождав несколько секунд, понимаю, что она всего лишь пребывает в фазе быстрого сна. Разочарованная, я сажусь на стул перед столом и думаю.

Информация, которую я получила вчера из больничных документов Каори Татибаны, кое-что прояснила. Тот факт, что физкультура класса Д последний месяц состояла из полевых поездок был неважен. Это вполне стандартная практика в Рейене, и даже школьная медсестра это подтвердила. Полезная информация всплыла на поверхность, когда я сравнила даты физических осмотров Татибаны и классных выездов.

Я не знаю, как это происходит в других школах, но, считая, что это важная медицинская информация, Рейен ведет запись менструальных циклов каждой ученицы. Я узнала, что девушка смогла принять участие в очередном выезде класса, когда обычно из-за месячных она этого не делала, и когда я спросила у школьной медсестры, та сообщила, что уверена, что Каори Татибана сообщила о задержке. Она говорила, что во всем виноват стресс, но это только потому, что медсестра не знает обстоятельств, связанных с девушкой.

Ее задержка – лишь часть истории, и концовка известна, пусть у нее и не было возможности пройти еще один осмотр из-за собственной смерти в следующем месяце. В октябре у нее месячные могли просто отсутствовать. Самая очевидная причина – беременность.

Сначала месячных просто нет, но ощущения в ее животе становились бы все более заметными с каждым днем. С сентября по ноябрь она ментально загоняла себя в угол. Все-таки в женской академии Рейен беременность считается преступлением намного хуже убийства. Это значит, что в какой-то момент ты без разрешения сбежала из школы, пошла в город и по какой-то причине у тебя был секс; мать-настоятельница или любая из сестер рухнули бы в обморок, просто узнав об этом. И конечно, с учетом их строгого и консервативного католического воспитания, я почти уверена, что родители Татибаны Каори никогда не простили бы ее.

У нее не было выхода. Аборт вынудил бы ее идти в больницу, но доктора точно сообщили бы ее родителям и школе. Готова поспорить, она не знала нелицензированных врачей, и едва ли отдала бы себя в их руки. Последние недели жизни она жила, как преступник, идущий на эшафот, испуганная, что ее растущий с каждым днем живот вот-вот заметят.

Мисая Одзи говорила о Татибане, однако сложно поверить, что настолько верующая католичка состояла в таких отношениях.

– Значит, изнасилование? Хидео Хаяма, ну конечно, – бормочу я себе под нос. Кто еще это мог быть? И совпадает по обстоятельствам. Он изнасиловал Татибану Каори, а узнав, что она беременна, убил ее, устроив пожар в общежитии, пытаясь одновременно уничтожить доказательства и сымитировать несчастный случай? Это лишь набросок, но вполне ему подходит.

Есть еще один момент, который нужно учесть. Медсестра сказала, что Каори Татибана была в постоянном стрессовом состоянии, и я не думаю, что эта оценка ничего не значила. Я уже видела, что класс Д что-то скрывает, и мой разговор с Фумио Конно подтвердил это.

– Над ней издевались, – продолжаю я. Вполне возможно. Все-таки она – лучшая по оценкам, единственная, кто перешел из средней школы, а не перевелся в старшей. Это та обстановка, в которой рождаются издевательства. Но что насчет президента класса? Фумио Конно не выглядела девушкой, которая допустила бы такое и просто закрыла глаза. Даже если она игнорировала положение Татибаны, то на это была причина.

– Например, класс знал о беременности.

Этого было бы достаточно. Достаточно, чтобы убедить Фумио Конно, что это ее не касается. И Татибана, бедная девушка, которая не могла даже поговорить с монахинями, которые должны были поддерживать ее. Достаточная причина для Татибаны Каори совершить в том пожаре самоубийство. И класс Д, чувствуя, что у них есть темный секрет, продолжает свое скрытное поведение.