Карабах – горы зовут нас

Полковник смотрел на этого человека одетого в камуфляжную форму на гражданскую рубашку с галстуком, в норковой шапке на голове и не мог понять этого человека, которому доверили власть над жителями района, который не думает, как их защитить, а старается заручиться поддержкой военного, чтобы оправдать свое бегство. А то, что он приехал в штаб именно за этим, не было ни каких сомнений.

Телефон на столе разрывался, требуя снять трубку, и поэтому полковник не стал отвечать на заданный вопрос. Прошел и взял трубку рации. Комбриг 181 бригады Алиев доложил, что подразделениям удалось остановить продвижение противника, просил помощи артиллерией. Не успел он отключиться от комбрига, как открылось окошко перегородки салона КШМ, где размещались радисты, и оттуда протянули наушники, — Гурбанов, вас, — доложил радист.

— Ты вызови Рамазанова и Салахова, пусть выйдут на связь, — отдал полковник распоряжение и взял наушники. Сквозь разрывы снарядов и треск пулеметных очередей, Аждар сообщал, что комбату Багирову удалось прорваться к высоте, и он ведет бой на Агбуруне. Сакит Вердиев своим танковым взводом из засады подбил четыре танка и захватил один в полной боевой готовности. Весть обрадовала полковника, настроение стало понемногу улучшаться. Радист протягивал уже наушники другой рации,

— Джахангиров, — коротко сказал солдат, забирая у полковника первые наушники. Магеррам в свойственной его натуре, докладывал, что противник поспешно отходит, оставляя на поле боя горящую технику и трупы солдат. Захвачено много пленных. Полковник непроизвольно взглянул на циферблат часов, было около семи часов, все шло по плану.

— Если армия не умеет выходить из боя, тем хуже для них, — подумал полковник и взяв со стола пачку сигарет он протянул человеку в норковой шапке.

— Не хотите закурить, уважаемый глава исполнительной власти, — с иронией в голосе спросил он своего гостя. Тот не понял тона полковника и хотел уже что-то возразить, но полковник не дал тому разглагольствовать.

— Вы спрашивали, удержим ли мы город или нет и, что вам делать, так?

— Да, именно, это сейчас больше всего волнует меня.

Сделав несколько затяжек, полковник приблизился к нему и, оглянувшись на окошко радистов, тихо сказал.

— Только вам могу сказать, но должен вас предупредить, никому ни слова о нашем разговоре, — перешел заговорческий шепот полковник.

— Берите свои пожитки и, как можно скорей, бегите из города, пока есть возможность, только никому не говорите. Иначе, смерть.

Услышав сказанное, глава власти побледнел, губы его затряслись мелкой дрожью. Его розовый язычок выскакивал изо рта и облизывал губы, как у трусливого ужа.

— А теперь давайте, уходите, мне надо работать.

Глава власти засуетился. Он приоткрыл дверь кунга и как-то неуклюже спрыгнул на землю. Ноги не удержали его грузное тело. Он растянулся на земле перед ожидающими его людьми, у входа в КШМ.

Больших усилий стоило полковнику не рассмеяться, и он быстро захлопнул дверь. Только тут он дал волю своим чувствам. Громкий смех вырвался у него из груди. Окошко радистов распахнулось,

— Что случилось, товарищ полковник? — спросил офицер связи.

— Вам не нужна помощь, — не понимал он радости полковника.

— Да нет, брат, мне теперь помощь не нужна, мы надавали пинков хваленным армяшкам, так что все в порядке.

— Тогда вот наушники, сказал офицер связи, — Салахов на линии. Полковник назвал свой позывной, на другом конце заговорил незнакомый голос.

— Рад вас снова слышать, мой дорогой друг, и приветствовать вас, — хриплый голос показался ему знакомым, но он сразу не мог припомнить, кто говорит.

— Ваши указания выполнены, противник отходит, моим войскам удалось освободить деревню Беюк Бяхманлы.

— Да это же командующий внутренними войсками, догадался полковник.

— Поздравляю вас, господин командующий. Надеюсь, что не это последняя деревня, которую освободят ваши доблестные войска, от армянских захватчиков, — не стал скрывать радость этой вести полковник.

Генерал еще раз выразил признательность за грамотно спланированные и поставленные задачи и передал, что Салахов с донесением выехал в штаб в Бейлаган.

Не успели остыть наушники от теплоты сказанных командующим внутренними войсками слов, как в кунг ворвался Салахов и с порога набросился на полковника, крепко обняв и трижды поцеловав его Ариф-муаллим, не скрывал своих чувств.