Карабах – горы зовут нас

Полковник, попрощавшись с командирами, выехал в свой штаб, чтобы завершить планирование задуманного им плана разгрома группировки, одного из самых жестоких и кровожадных командиров армянских формирований полковника Манвела Григоряна по кличке «Мясник» То, что он будет разгромлен, после сегодняшнего дня, не оставалось никаких сомнений.

Это был не девяносто второй год, даже не третий и полковник тоже был не тот, кто впервые приехал в Карабах. Сейчас у него была армия, обученная и вооруженная, а самое главное, у него были теперь настоящие командиры-воины. Машина, петляя по серпантинам горной дороги, убаюкивала своих пассажиров, когда резкий зуммер рации вывел полковника из состояния дрема.

— Командир 157 полка, — передавая наушники, предупредил порученец. Взволнованный голос командира полка, сразу заставил ощутить тревогу.

— «Чайка» противник атаковал передовые позиции на Гюлистанском направлении, имеются потери. Прошу поддержать огнем артиллерии!

Расим Акперов, командир горно-пехотного полка, не скрывал тяжелого положения на участке обороны, и это чувствовалось по его докладу. Прежде чем ответить на просьбу командира, полковник мельком взглянул через почерневшее окно кабины, но так и не смог определить место, где они сейчас находились.

— Тельман, где мы едем?

— Проезжаем деревню Хаджикенд.

— Давай на Гюлистан, по самой короткой дороге, приказал он водителю и только потом вызвал начальника артиллерии группировки.

— Уточнив координаты, по которым необходимо нанести огонь, он передал наушники радисту и приказал вызвать командира батальона, ведущего бой. Однако радисту не удавалось отыскать комбата, тот находился на передовой, не имея связи со штабом батальона. Через секунду ночную тишину разрезали трассеры реактивных снарядов. Эхо разрывов гулко прокатилось по ущельям, предупреждая его обитателей об опасности. Вот и последний поворот, за ним начинался район обороны гюлистанского батальона. Не дожидаясь, когда машина полностью остановится, полковник, подхватив автомат, выскочил из кабины, пригибаясь, побежал на высоту, где все горело и грохотало. На встречу стали попадаться раненые, отходящие в тыл. Расспросив их об обстановке и где командир батальона, полковник бросился вперед, спеша на помощь комбату, зная, что тот в любой момент может дать команду солдатам на отход, как и все добровольцы, когда понимают, что противник превосходит их по своей численности. Так было не раз за годы войны, это полковник знал по своему горькому опыту. Командиры из добровольцев, так делали не потому, что были трусами или не верили в стойкость своих солдат, среди которых встречались настоящие герои, а потому что не могли корректировать огонь артиллерии, управлять минометным огнем или решительно переходить в контратаку. Однако в обороне или в наступлении, когда рядом с ними были кадровые офицеры, способные управлять огнем, тогда их отряды дрались отчаянно и стойко. Полковник и спешил, понимая, как дорога каждая минута в бою.

Под свист пуль и треск автоматных очередей, он достиг окопов и влился в строй обороняющихся бойцов. Сделав несколько очередей по темным теням, мелькающим между деревьями, он приказал по солдатской цепи вызвать к себе командира батальона. Беспроводная солдатская связь мгновенно разнесла по траншее весть, — «Командующий фронтом сам лично находится на передовой и ведет бой». Быстро оценив обстановку, командующий полностью взял управление батальоном в свои руки. — Натиг, артиллериста мне.

Порученец и радист по совместительству, Натиг, протянул наушники.

— «Дракон» на проводе, просит уточнить корректуру огня.

Срывая голос, полковник стал корректировать огонь, ориентируясь по разрывам снарядов. После нескольких прицельных залпов, противник стал поспешно отходить, на свои прежние позиции, неся потери. Бой еще продолжался, но чувствовалось, что он затухает. Расспросив солдат в окопе, в какой стороне командный пункт, полковник заспешил на «НП» (наблюдательный пункт командира батальона). Ему уже на встречу спешил комбат Ахмедов.

Выскочив из окопа, полковник стал углублять в лес, увлекая за собой командира. Найдя укромное место, под скалой, он устало опустился на ствол поваленного дуба. Рядом присел Ахмедов.

— Ну, как ты комбат? — задал он риторический вопрос, доставая сигареты.