Карабах – горы зовут нас

Проверяющий генерал из штаба армии просил вас, как прибудете, явиться к нему. Гусев повернулся, и рукой указал, на стоящий неподалеку, «УАЗ» командира полка.

— Проверить связь между экипажами, все радиостанции на дежурном приеме, офицерам раздать карты и ждать, — отдал он последние указания и пошел к машине комполка. Рядом с машиной стояли несколько незнакомых офицеров в комбинезонах, среди них выделялся крупного телосложения генерал, в легкой летней рубашке. Сразу было понятно, что тот старший в группе контроля, он прямо направился к нему. На погонах генерала красовались три звезды генерала-полковника. Доложив, о проделанной работе по сигналу «Тревога» и выводе батальона в район формирования колонн, он вытянулся в струнку. Генерал внимательно посмотрел на комбата и вдруг спросил,

— А вы, какой нации майор?

Неожидавший такого вопроса комбат и офицеры замерли.

— Я азербайджанец — товарищ генерал-полковник, — комбат смотрел прямо в глаза генералу.

— Вот так новость, генерал не скрывал своего изумления.

— Балобан — позвал он комполка, — это и есть твой самый хваленый комбат, да?

— Так точно, товарищ генерал — полковник. Батальон лучший во всей армии по итогам весенней проверки, — хриплым голосом доложил командир полка.

Все ждали развязки.

Генерал повернулся к стоящим офицерам и жестом подозвал одного из них.

— Выдайте пакет майору, если он действительно так хорош, как говорит Балобан, путь действует, а мы посмотрим — глядя на майора, усмехнулся генерал.

Получив пакет, а с ним и разрешение действовать, он вернулся к своему танку, возле которого его ожидал начальник штаба капитан Гусев. В руках он держал, расчет боевого и численного состава батальона поднятого по тревоге.

Разорвав пакет, он вынул сложенную карту и лист бумаги, исписанный названиями городов и населенных пунктов. С первого взгляда стало понятно, что батальону приказано совершить 500 км марш с одной края Германии на другой, с ходу форсировать реку Эльба и уничтожить на противоположной стороне опорный пункт условного противника. В углу карты приписывалось батальону быть в готовности, после форсирования Эльбы выполнить боевые стрельбы штатным снарядом. Прочитав распоряжение и уточнив маршрут движения, он вскочил на танк и подал команду батальону на движение.

«Дракон» выбросив густой столб черного дыма из выхлопных труб, зашевелился, подтягивая свой хвост, устремился вперед. Шлейф пыли и гари извещали окрестностям Берлина, — русские танки пошли, берегитесь!

Полковник сидел и вспоминал былые времена, когда одного его слова было достаточно, чтобы весь танковый батальон пришел в движение и готов был выполнить любые поставленные задачи.

Сигарета обожгла пальцы, он со злостью раздавил окурок в пепельнице.

Сейчас, выслушивая нелепости в докладах доморощенных командиров, полковник не мог представить себе, как он сможет командовать ими, если на вопрос:

— У кого есть рабочие карты? — они посмотрели на него, как на больного человека.

Командиры батальонов не могли показать свои районы обороны, а только сыпали местными названиями, тех высот, на которых были, по их докладам, посты.

Когда вопрос дошел до количества личного состава в подразделениях, перепалки среди командиров достигли критической черты, после которой могли, разразится скандалы и дойти даже до междоусобицы, или до рукоприкладства.

Было видно, что все командиры местных формирований нарочно завышают численность батальонов, для получения по больше продовольствия. В городе положение с довольствием было тяжелое. Разногласия были и с распределением денежных средств, поступающих для поощрения личного состава по гуманитарной линии.

Еще он обратил внимание, что в основном, добровольческие отряды состоят из приезжих людей, кроме отрядов Рамиза Гамбарова и Фахратдина Сафарова, да и те батальоны были укомплектованы на половину бойцами из других районов Азербайджана. А в населенных пунктах Халфяли и Кайбалы вообще на постах стояли полицейские сержанты и офицеры, прибывшие в командировку. Полковник опешил, услышав, что на войну приезжают по командировочному предписанию сроком на десять дней.

— Вот тебе и на, — думал он, занося в свою тетрадь данные по полицейскому отряду.

— Приехал, побыл десять дней и уехал, а тут потом хоть трава не расти. Как же им ставить задачу, и требовать ее исполнения, когда каждый живет и думает только о том, как быстрее вернуться к семье.

В рядах местных рот самообороны почти не было молодых солдат приписного возраста.

Надо было как-то разрядить обстановку и полковник обратился к главе города Низами Бахманову.

— Скажите Низами — муаллим, а почему призывной контингент, т. е. молодые юноши района, отправляются служить на другие участки фронта, а не остаются защищать родные места?

Бахманов не ожидал такого вопроса и в первую минуту даже не смог ответить, на, казалось бы, простой вопрос.

— Я этим делом не руковожу, резко увернулся он от вопроса, — обратился он к военному комиссару района — вот пусть он ответит?