Карай. Сын Карая. Повести

- Ну, рассказывай, как живешь? Как учишься?

- Обыкновенно…

- Двоек-троек хватает, а?

- Есть.

- Ну, а дома, в семье? Тетя Варя тебя не обижает?

- С чего это она будет обижать?

- Это, положим, верно. Ну, а дядя Саша?

- Нет.

- Я ведь только из-за сочувствия к тебе интересуюсь. По работе, как ты сам понимаешь, мне это совершенно не нужно.

Конечно, Вовка это понимал.

- Небось туда не ходи, это не делай, на турбазу, к примеру, не суйся… Притесняет, наверно, дядя Саша племянничка!

- Ничего он мне не говорит. На турбазу я хожу когда угодно.

- Ну, только лишь в кино, наверно…

- И в походы тоже. Меня дядя Саша очень часто к группе пристраивает.

- Вот здорово! Сам пристраивает? Но ведь у тебя ничего нет, что требуется для походов.

- А что требуется?

- Не знаю, я не ходил. Бинокль, надо полагать, фотоаппарат, теплые какие-нибудь вещи.

- Мне туристы дают. И, когда не в походе, а здесь, тоже дают. Они мне доверяют. Я в любую палатку могу войти и взять на время что понравится. Они мне ничего не скажут.

- И ты берешь?

- Нет, я не беру. Но могу.

- У туристов много хороших вещей?

- У них есть.

- А что тебе особенно по душе?

Вовка опять почувствовал опасность. Лучше промолчать.

- Часы, например, встречаются хорошие?

- Есть.

- Ты больше золотые любишь?

- Не знаю.

- Да ты со мной совершенно не стесняйся, голубчик. Что ты приуныл? У нас прямой, откровенный разговор. Ты не жмись.

- Ничуть я не жмусь.

- Ну, а свитера, знаешь, такие толстые, шерстяные, особой такой крупной вязки, еще иногда они бывают с оленями на груди… Такие вещи тебе нравятся?

- Нет, такие вещи мне не нравятся, - решительно сказал Вовка.

- Почему?

- Потому что они не мои.

- Но ты хотел бы, чтоб они были твоими?

Вовка усмехнулся. Кто не хотел бы! Но почему-то он чувствовал - нужно отвечать не то, что думаешь. И все-таки врать было стыдно. Он бессильно передернул плечами:

- Хотел бы…

Капитан поднялся.

- Теперь, молодой человек, ты посиди немного и подожди. Работа есть работа. Я скоро вернусь, и мы с тобой еще потолкуем.

На стене стучали ходики. Уже было около шести. Тетя Варя, наверное, давно пообедала, а Вовкину долю борща отлила в мисочку. Она не беспокоится, потому что Вовка не один раз возвращался поздно. Пельмени остыли, лежат на сковороде. Здесь, конечно, никому нет дела, что он голодный. Велосипед, может быть, уже продали. Если бы Вовка нашел и сдал деньги, все в конце концов обошлось бы. Ну, покричит дядя Саша, в школе узнают…

Вот бы сейчас заснуть мертвым сном - ведь бывает, наверно, такой мертвый сон на целую неделю! И все неприятности, что должны случиться, пусть за это время начнутся и кончатся. Ты проснулся - и все уже позади…

Или еще проще - вернуть бы ту минуту, когда он увидел бумажник. Он бы не стал его раскрывать, послал бы к черту Юрку, деньги на конфеты и пиво не тратил - на кой ему, в самом деле, пиво и конфеты! И даже о велосипеде не мечтал бы. Ведь это чужие деньги. Он взял их без спроса. Как он мог на это решиться?

Вошел веселый капитан, включил свет над письменным столом, Вовка потер кулаком глаза.

- Ты не заснул тут? Я немного задержался, ты уж не сердись. Придвинься поближе к свету, вот прочитай и подпиши.

На стол, в освещенный круг, лег листочек, только что снятый с пишущей машинки.

На листке была записана вся история с бумажником, как она произошла. В конце стояли слова:

«Таким образом, я, Владимир Агапитов, несовершеннолетний, ученик шестого класса школы имени Крылова, признаюсь, что совершил кражу денег из бумажника туриста Жучкова С. Г. в сумме шестьдесят три рубля и тридцать три копейки. Означенную сумму вернуть владельцу отказываюсь, так как утверждаю, что деньги мною потеряны».

И вот под этими ужасными строками Вовка должен подписаться.

- А я верну! - сказал он быстро и облизнул пересохшие губы. - Не надо это писать. И что украл… Я не крал - это была одна треть! Пожалуйста, не надо, дядя!

- Конечно, вернешь, - бодро сказал капитан. - Во всяком случае, мы эту сумму с твоего дяди Саши вычтем сполна. Уж мы не допустим, чтобы туристы страдали из-за воровства.

Вовка и сам не заметил, как заплакал. Теперь еще и это - будут с дяди Саши деньги высчитывать! Он размазывал пальцем слезинки по лицу.

- Ты это брось, - поморщился капитан. - Ты уж, знаешь ли, Агапитов, будь мужчиной. Умел шкодить, голубчик, умей ответ держать. Подписывай!

Вовка был мужчиной. Он подписал.

Но оказалось, что это еще не все. Капитан дал ему читать другой листок.

Этот был еще страшнее.

Оказывается, Вовка очень часто бегал на турбазу, а его поощрял к этому дядя - Александр Петрович Киржа. И там Вовка любил приглядываться к вещам, которые принадлежали туристам. Это было легко, так как Вовка сумел завоевать доверие некоторых отдыхающих. Даже заходил в комнаты, когда не было хозяев, и самовольно брал кое-какие вещи. Особенно ему нравились часы, фотоаппараты, а также шерстяные свитера крупной вязки с оленями на груди. Он всегда желал получить в собственность такие вещи…