Карающая длань

Ваня тут же очутился рядом и принялся, отталкивая в сторону трупы монстров, собирать оставленный мною пепел. Солич метнулся лутить заваливших весь пол мобов. За раз подняли примерно процентов по десять. В принципе круто. Хоть какая-то очевидная польза от этого странного персонажа.

— А хороший способ прокачки! — шустро вытаскивая из рюкзака стол и выставляя на него еду, усмехнулась наша камикадзе. — Может так и делать? Несколько человек тащат паровозы, умирая у твоих ног. Ты нас воскрешаешь, заодно убивая мобов.

Как вариант это предложение мне понравилось больше, нежели я собираю мобов и под их натиском умираю, убивая их и прокачивая праздную публику. Во-первых, так можно собирать большее количество монстров, во-вторых, авторитет клан-лидера не пострадает. Но дальше думать о чем-либо не было сил. Желудок, кажется, начал переваривать сам себя, а глаза подло закрывались.

— Прошу за стол! — произнесла Элен, жестом фокусника доставая из рюкзака один за другим десяток стульев.

Монстр, а не женщина!

Пока ели почти не говорили. Кто-то просто слишком устал, кто-то волновался из-за предстоящей попытки убиться о мобов. Судя по статистике клана на данный момент, едва ли не десятая часть успела оцифроваться. Эмоции по этому поводу испытывались игроками самые разнообразные: шок, истерики, радость, растерянность.

— А как там? — глядя на Берта, поинтересовался Ваня. Тут же пояснив: — В смысле в реале.

— Помнишь, как шло подключение в вирт? — как-то невесело усмехнулся светлоухий.

Я вот ничего особенного не припоминаю. Обтекающий тело гелеобразный ложемент, покалывание нервных окончаний в момент активации взаимодействия с вирт-капсулой. Мягкое прикосновение трубок жизнеобеспечения, включая всевозможные катетеры для ввода питательных смесей и вывода результатов жизнедеятельности организма. Но это практически неощутимо происходило, доставляя больше моральный, нежели физический дискомфорт. Что же так напрягло Берта?

— Так вот, все это из тебя вытаскивают, — продолжил парень. — Дают принять душ. Хотя тело и так чистое. Но приятно, да. Есть не разрешается. Пить можно. Я на кофе присел, пока в ушах не забулькало. Есть возможность связаться по телефону с родными, войти в интернет, но сообщений оставить не удается, только почитать, посмотреть что-то. А потом, опять мучения под названием «подключение».

Хм… Мучения? Видимо у Билла капсулы хорошие, хотя это не мудрено, при его-то деньгах. Одно непонятно — нафиг ему нужен был я? Ну да хрен с ним. Спать…

С этой мыслью я и поднялся из-за стола, пожелав ребятам удачи.

— Да уж, «подключение» — то еще удовольствие… — продолжил разговор Шон. — А что в инете интересного?

— Ничего. Совсем. Словно в информационной блокаде находишься, — развел руками Берт.

— А может так и есть? — вклинился в разговор Ваня. — Выйду, проверю. Если получится.

Что именно получится, он не уточнил: то ли выйти, то ли проверить.

— Надо как-то помочь оцифровавшимся, — смотря на меня, произнесла Кира, отвлекая товарищей от явно неприятной для нее темы.

— Подумаем об этом завтра… — буркнул я и провалился в царство грез.

Кажется, едва закрыл глаза, а меня кто-то уже трясет за плечи, раз за разом повторяя:

— Они идут! Арчи, вставай! Але, слышишь? Они идут! Арчи! Вста-ава-ай!

Что такое три часа сна после двух с лишним суток бодрствования? Ничто! А если при этом требуется сосредоточиться и что-то сделать, то это просто-напросто катастрофа.

Берт, как и обещал, все же умудрился поднять меня с лежанки, вот только мозг упорно не желал просыпаться. Перед глазами все плыло, звуки доносились словно сквозь толщу воды, и никак не удавалось понять: что происходит и чего вообще от меня хотят?

И тут в наш коридорчик ввалились явно в тряпки пьянющие Шон и Ванька, откровенно висящие на Соличе, следом вбежала заплаканная Алька, вмиг спрятавшаяся за наши спины. А потом зал заволокло катакомбовскими мобами, и я заметил упавших неподалеку Элен и Стива.

— Не тормози! Глотай! — Солич сунул мне в руки какой-то бутылек и я послушно его выхлебал.

Вкус клубничного мороженого ударил по вкусовым рецепторам. Мысли мгновенно прояснились. Я сконцентрировался на желании воскресить погибших товарищей.

Вспышка. Ничто. Скрежет и треск рассыпающейся скорлупы.

— И чо это было? — спрашиваю, обращаясь к Соличу.

— А то, что все, считай, уже оцифрованы.

— Мы теперь с тобой навеки, брат… — пробасил мне на ухо Ваня и тут же повис на мне всей своей нелегковесной тушей, отчего я едва не упал.

— Жесть… — только и смог выдавить я. — Что все?!

— Ваня и Алька, и… — пьяно хихикая, перечислял Шон, но, получив от отца увесистую оплеуху, заткнулся.

Неизвестно, что со мной и Дорном, но семь из десяти это слишком много!

И ладно Шон, он мечтал об этом, но Ванька, Солич и Аля?! Как так-то? По статистике Небожителей и Орлов выходило не больше десяти процентов, а у нас в группе в итоге все девяносто будет. И это после того, как мы собрались бороться с оцифровкой игроков?

— Извини, биг-босс, — пробасил гном. — Мы это дело… Без тебя обмывали. И млять, угораздило мне гнома себе взять?! Как дальше жить с такою харей?