Карающий орден (СИ)

   Но дождь даже не собирался заканчиваться. Казалось, что небеса прохудились, посылая божественную кару на головы грешников. Тяжелые капли стучали по земле, и на многие километры вокруг не было видно ни единой живой души - все путешественники, кроме отчаянной троицы, давно уже сидели по домам, греясь у пышущих жаром очагов. И только Аш и Лантея продолжали месить сапогами глину, даже не смея думать об отдыхе, ведь Витим все сильнее страдал с каждой минутой. И, казалось, что даже жеребец понимал всю важность возложенной на него миссии. Мокрая грива облепила шею уставшего коня, который до самого живота оказался испачкан в дорожной грязи и уже не раз увязал в канавах, но животное все равно послушно переставляло тяжелые копыта, двигаясь дальше и таща арбу.

   Когда ближе к вечеру из-за очередного поворота вдалеке наконец показались невысокие городские стены Зинагара, то хетай-ра облегченно выдохнула, а вот Аш лишь потуже затянул вокруг лба повязку, скрывавшую его шрам. Он не рассчитывал ни на что хорошее. Одна из промежуточных целей их нелегкого маршрута была уже совсем близко, но почему-то Ашарха это совсем не радовало. Скорее, пугало непредсказуемостью. За городскими стенами их могло ждать что угодно.

   Полоса размытой дороги чуть поднималась в гору, где на нескольких холмах, сжавшись плотной группой каменных и деревянных построек, стоял Зинагар. Он казался небольшим городом с такого ракурса, но, насколько знал профессор, это действительно было правдой: край не славился плодородными землями и частыми дождями, поэтому с каждым годом население Зинагара убывало. Простой люд предпочитал переезжать ближе к центру региона, городу Магенте, где всегда была работа, и рядом проходил оживленный главный тракт.

   Плачевное состояние Зинагара прослеживалось во всем: вдоль дороги, ведущей к воротам, виднелись десятки брошенных домов, заросших травой и кустарником, а городскую стену, сложенную из крупных булыжников, давно не чинили, и местами в ней были видны настоящие дыры и трещины. Склон холма, обильно смоченный ливнем, представлял собой сплошную грязевую горку, по которой вороной жеребец взбирался с огромным трудом, постоянно рискуя соскользнуть вниз вместе с повозкой. Если бы не остатки старой сгнившей лежневки, то странники и вовсе не смогли бы подобраться к Зинагару в такую погоду.

   Просевшие деревянные ворота были распахнуты во всю ширь, словно их никогда не закрывали. Ленящиеся стражники спрятались от ливня в тесной караульной каморке поблизости, не желая выходить наружу ради редких путников. Поэтому процессия во главе с Ашем без проблем вошла в город и двинулась вперед по единственной широкой дороге, не оставлявшей никаких иных вариантов пути.

   По первому впечатлению Зинагар больше напоминал разросшуюся деревню: каменных домов было немного, а выщербленная мостовая вела сразу на центральную площадь. Случайные прохожие, затянув потуже завязки плаща, тенями скользили по улицам и узким проулкам, с недовольством ворча на дурную погоду или на массивного вороного жеребца, разбрызгивавшего грязь своими тяжелыми копытами и испачканными щетками. Арба, скрипя и постукивая досками, с трудом катилась по дороге, застревая колесами между камней.

   - Наверное, нам стоит разбудить Витима. Мы здесь иначе не отыщем дом его дяди, - бросил своей спутнице профессор.

   - Не думаю, что в этом есть необходимость.

   - Почему?

   - Сейчас увидишь.

   Лантея, как и всегда, слышавшая гораздо больше своего собеседника, не стала ничего объяснять, а просто позволила Ашарху самому догадываться о том, что их ждало за поворотом. Мостовая обогнула двухэтажное заросшее виноградными лозами здание с поскрипывавшей от ветра металлический вывеской "Приют Мартины" и вывела путников к небольшой площади.

   Посередине возвышалась гранитная стела в память о погибших во время эпидемии красной чахотки, буйствовавшей в южных землях Залмар-Афи всего каких-то семьдесят лет назад. А вокруг стелы все видимое пространство оказалось заставлено кустарными палатками, временными лачугами, наспех сложенными из палок и тряпок. Где-то виднелись потушенные очаги, залитые дождем, валялись объедки, дырявые котлы и разбитые горшки. Повсюду сидели люди, пытавшиеся укрыться от дурной погоды под штопаными крышами своих худых построек.

   - Вот и погорельцы из Быстриц, - негромко произнес Ашарх, останавливая жеребца.

   Несколько десятков людей, кутаясь в дырявые одеяла и пропахшие гарью плащи, ютились в этом крошечном лагере, установленном в самом сердце Зинагара. Ливень барабанил по тентам и перевернутым корзинам, и иногда можно было расслышать чей-то старческий кашель из продуваемых всеми ветрами палаток. Несколько бродячих облезлых псов бегали между лачугами, выискивая выброшенные прямо на мостовую кости или подгнивающие огрызки.