Карамазов

Я посмотрел на экран и понял, что шрам на шкуре мутанта и впрямь был похож на укус подобного существа.

— Осколки костей так и остались в тканях, — дворецкий указал на уплотнения вокруг старой раны. — Они расплавились и стали частью его тела. И укус был не один. Судя по размеру челюстей, его кусали разные особи.

— То есть, его заразили? Думаешь, это стало началом его трансформации?

— Такая вероятность имеется. Человек не был прирожденным.

— Уверен? — на всякий случай уточнил я.

— Его хлестали кнутом когда-то. Скорее всего, он был чьим-то должником и, возможно, отрабатывал барщину, — напомнил Мейхэм. — И набил на свое тело брачные татуировки.

— Подопытный был обречен еще при жизни, — покачал я головой, рассматривая написанное на его плече слова «Галя навсегда» и «Сочи 20…»

— Этот мутант ел себе подобных. А значит, был не один. И там на болотах остались его сородичи.

— Зачем кому-то могло понадобиться создавать такое? — дрогнувшим голосом произнес я.

— Хороший вопрос, мастер Алексей, — Мейхэм выключил проектор и тяжело поднялся. — Полагаю, нам придется это выяснить и решить проблему.

— Думаешь, что это воздействие объекта?

— Я не могу быть в этом уверен. Но полагаю, что тут не обошлось без сил извне, — старик указал на потолок, а потом на пол. — Кто-то кинул карты. Надо ответить на ход.

Я задумчиво посмотрел на закрытые ящики стола. И с надеждой спросил:

— Ты не знаешь, где искать ключ?

Но дворецкий лишь пожал плечами:

— Не могу подсказать вам, где его найти.

— Очередное испытание деда? — нахмурился я.

— Нет. Просто он редко посвящал нас с Иваном в тонкости своей работы. Мы служили инструментами. Даже перед собственной смертью он наказал обучить вас лишь азам, а дальше положиться на теорию естественного отбора. Не стану цитировать Федора Ивановича, дабы не оскорбить вас, князь.

Я довольно улыбнулся: Карамазов-старший был неизменен в своей тяге к недоброму чувству юмора. Неудивительно, что с таким родичем мой единокровный брат сошел с ума и был признан комиссией Синода существом, переставшим быть человеком.

— А теперь прошу меня простить. Меня ждут дела.

Мейхэм сдержанно поклонился и, подволакивая ногу, вышел из кабинета.

Я же смотрел ему вслед. Интересно, почему дворецкий не сбежал от моего родича?

Встав из-за стола, я прошелся по комнате. Куда вредный старик мог задевать ключ? Забрал с собой в могилу?

Эта идея не казалась мне абсурдной. Федор вполне мог это сделать. Как-то раз дед от лица приказчика разослал письма немногочисленной живой родне. В записке было указано, что старик помер и созывал совет Семьи.

Уж не знаю, все ли родичи радовались в тот день столь замечательной новости. Но на церемонию прибыли все. Каждый жаждал выразить свое неуважение лежавшему в гробу старику. Да вот только гроб был закрытым. А приказчик рассказал историю о жутком несчастном случае, в результате которого тело было здорово обезображено. В конце истории приказчик добавил, что все имущество Карамазов завещал вложить в неименные ценные бумаги. Которые наказал похоронить с ним в ящике.

Далее была пышная церемония, домовину вынесли пляшущие гробовщики, был траурный банкет, на котором столы ломились от алкоголя и закусок. Были ссоры и ругань, кто-то даже вспомнил пару хороших историй про Федора. Приглашенные цыгане бренчали на гитарах, загорелые девки в цветных платьях трясли подолами расшитыми сотней мелких монет, пара медвежат драли дорогой диван в гостиной. Пьяные драгун, пришедший с кем-то из племянниц князя, пытался петь, да только подавился жареным гусем и был освистан. Утирая злые слезы, он ушел в подвал в поисках вина, да заснул там до самого утра.

А глухой ночью вся родня встретилась еще раз. С лопатами на фамильном кладбище. В том побоище пытались решить, кто больше прав и достоин обладать имуществом покойного. Кто истинный Карамазов, выяснить без побоев не удалось.

Драка была грандиозной. В ход шли и кулаки, и Сила. Даже лопаты. Но когда практически все легли на землю, корчась и стеная, а победители все ж таки умудрились осквернить могилу и вырыть гроб — обнаружилось страшное. Ящик оказался набит рваным тряпьем и мусором.

А довольно улыбающийся старик с фонарем вышел из-за деревьев и сказал, что это все, чего достойна благородная семейка.

Как оказалось, дед затеял шутку от скуки. И хихикал, наблюдая, как обезумевшие от алчности родственники избивают друг друга на кладбище в попытках добраться до его могилы.

Всех, кто присутствовал на похоронах, Федор из завещания вычеркнул. И в помощи и дальнейшем содержании им отказал. Я же в этом балагане участия не принимал. Не потому, что не хотел. Тогда я служил в «Висельниках», и просто не успел бы добраться до родного дома за столько короткий срок. Даже если бы решился дезертировать из полка. Поэтому дед и оставил все мне.

Взгляд упал на стенд. Вернее, на один из объектов. Старый ржавый ключ. И в моей голове родилась безумная идея.