Карамазов

В легендах говорили мастера вуду могут зомбировать людей и даже воскрешать мертвых. И ведут активную работу в этом направлении. Правда, в Союзе подобная деятельность строго запрещена Синодом. И за такую практику мастера казнят. Поэтому Легбэ и забрался в глушь.

И вместе с Оболенским, эта парочка смогла синтезировать газ. И отправить партию… чего? Мутантов? Самого вещества?

Если нелюди попадут в крупные города — начнется хаос и анархия. И подобные обезумевшие уроды, на которых практически не действует Сила, натворят немало дел.

Стоп! А если…

Вдруг колдун был помощником? А возглавлял разработку Оболенский?

Что ежели глава Семьи был хранителем какого-то неустановленного объекта? Он изменил всех немногочисленных жителей округи. С прирожденными срабатывало не особенно хорошо. Наши способности позволяли сопротивляться изменениям. Делали аристо слабыми на время. По крайней мере, я на это надеялся. Из доклада Мейхэма я понял, что мутанты в первую очередь отращивают клыки во время перерождения. Во рту у меня были все еще мои собственные зубы и это успокаивало.

Возможно, таких как я спасала пустота души, которой аристократы отличались от простолюдинов. Им было что терять. Нам — нет.

И теперь, когда Оболенский бежал, его стоит найти и остановить.

Я потер лоб. Какая-то важная мысль ускользала от меня. Что-то способное дать разгадку.

Объект подчинил разум князя, сделал его послушным рабом. Следуя злой воле вещицы, князь хочет сотворить как можно больше этих вырожденцев.

В городах Оболенский не появится. Потому что его найдут Юсуповы. Найдут и казнят без суда и следствия. Значит, он уйдет через границу. И ищи его потом. Или вернется на болота. Потому что места там необитаемые. И упыри, которые ему подчиняются будут его защищать.

Стоп.

Я зажмурился. Там Оболенский нашел объект. А судя по тому, что я узнал из бумаг деда, зачастую активный хранитель остается привязанным к месту, где был обнаружен объект. Стоит человеку начать пользоваться проклятой вещью, как та тянет его вернуться «домой». Такова воля этих артефактов.

— Мастер Алексей?

Голос Юсупова вырвал меня из раздумий. Я вздрогнул и поднял взгляд.

— Простите, князь. Я задумался о том, где может прятаться наш общий знакомый.

— Хороший вопрос, — подтвердил Михаил Александрович. — Судя по данным, которые мне удалось собрать, Оболенский не появлялся ни в одном населенном пункте округи. Или он ушел лесами к границе…

— Не успел бы, — возразил я. — Слишком мало прошло времени.

Юсупов задумчиво потер ладонью подбородок:

— Тоже верно. Ладно, рано или поздно он объявится. Не сможет же мерзавец скрываться всю жизнь в лесу отшельником, как святой страдалец. И когда он объявится…

Михаил недоговорил, многозначительно усмехнувшись. А передо мной возник образ болота. Каменного трона в его глубине. Я увидел улыбающуюся демоницу с глазами… Кристины или Ольги. Она протянула ко мне руку, маня к себе и шепнула: «Займи свое место, отомсти за меня…» В грязи извивались тела мутантов… Пахнуло серой.

Я тряхнул головой, прогоняя морок, и потер глаза.

— Ладно. К чему обсуждать того, кто уже считай мертв. Вы согласны с тем, что я вам предложил? — проговорил хозяин дома.

— Прошу прощения, мастер, я еще не до конца пришел в себя.

Юсупов нахмурил брови, недовольно поджал губы, но тут же попытался придать лицу приятное выражение:

— Я хотел бы предложить вам кровное родство. Через клятву крови.

Тут я застыл, едва ли не открыв от удивления рот. Истинное братство? Серьезно?

Ритуал этот был древним, но редко применялся среди семей. Давая клятву, каждый «кровник» брал на себя множество обязанностей. Например, родичи не могут причинять физический вред друг другу, обещают взаимную поддержку. И главное — в случае если одну семью затронут, семья-кровник должна помочь осуществить месть. Данную клятву было очень сложно нарушить, поэтому в обиходе она применялась крайне редко.

Оттого предложение Юсупова меня удивило. С чего вдруг крупной Семье брать под протекцию Карамазовых, бойцов у которых меньше десятка? Ясно, что Михаил Александрович делает это отнюдь не по доброте душевной. И не потому, что мы с Виктором спасли его и дочерей. Хотя подобное могло стать формальной причиной для родства. Но Юсупов не из тех, кто будет играть в благородство. Иначе его семью давно бы уничтожили.

— Это большая честь, — осторожно ответил я. — Мне стоит хорошо подумать. Решить, могу ли я быть достойным этого предложения.

Михаил Александрович прищурился и на его губах зазмеилась хитрая улыбка. Мы оба понимали, что его предложение щедрое и только безумец стал бы отказываться от него.

— Простите, Михаил Александрович, мне нужно идти, — я встал из-за стола и слегка качнулся. — Меня ждут неотложные дела.

— Я не подумал, что вы еще не отошли от ранений. Возможно, я мог бы попросить Кристину помочь вам.

— Буду вам премного благодарен.

* * *

Машина Юсуповых остановилась у дверей моего особняка. Я кивнул встретившим меня Мейхэму и Ивану. Вынул из кармана телефон и набрал номер Калинина.