Карамазов. Книга 2

— Тогда какой же этот вечер добрый, — чуточку разочарованно буркнул начальник охранки. — Ладно, это был ожидаемый ответ. Звоню я по другому поводу. У моей внучки отключен телефон. Не могу до нее дозвониться. Не передашь ей трубку?

— Как только увижу — обязательно сообщу, чтобы она с вами связалась, князь, — ловко вывернулся я.

— Почему-то я чувствую, что ты мне врешь, Карамазов. Есть в твоих словах какой-то подвох.

— Ну как можно, Алексей Викторович? — заверил я. — И в мыслях не было. Просто сейчас много дел. Работа над поимкой хранителей в процессе.

— В процессе, — передразнил меня Калинин. — Дело на контроле Императора. Мне каждый час звонят и требуют отчетов. А у них все «в процессе». Карамазов, ты хоть понимаешь, что хранитель убил глав трех старых и уважаемых семей? А сколько еще он прикончит до того, как вы его изловите?

— Девятерых, — пробормотал я.

В динамике наступила тишина, которая длилась несколько томительных секунд. И когда я уже решил было, что старого князя хватил удар, Калинин Переспросил:

— Что?

— Хранитель должен убить двенадцать охотников-бесобоев.

— Замечательно, — рявкнул начальник охранки. — Просто превосходно. То есть прикончит еще девять человек, а ты так спокойно об этом говоришь? Знаешь, что со мной сделает Император, если он снимет еще девять скальпов?

— Могу только предполагать, — вежливо ответил я.

— Нет, ты даже представить не можешь! — продолжал бушевать Калинин. — И давно вы выяснили…

— Только что. Лучше всего будет связаться с Беломорцевым и узнать, кто еще состоит в этой канцелярии.

— Именно так я и сделаю. А вы…

— Понял, Алексей Викторович. Ищем, — отрапортовал я.

— Все! Жду отчета!

— Хорошо. Скоро будет.

Но трубка уже замолчала. И я выдохнул:

— Начальник звонил? — со сделанным сочувствием осведомился Виктор.

— Угу.

— Злой поди, — продолжал размышлять вслух Феникс. — Хотя будешь тут добрым. Ловко ты соскочил со скользкой темы. Перевел тему на более злободневную.

Последние слова Круглов сказал с явным уважением.

— У меня не было выбора. Не о том думаешь. Нужно найти Калинину. И как можно быстрее. Наташа, открой карту.

— Выполняю, — раздался голос умной помощницы дома.

На столе появилась проекция карты Петербурга.

— Так, парк здесь, — я поставил маркер. — А портал выхода может быть в радиусе трех километров.

Я очертил круг.

— Наташа, увеличь область поиска.

Карта пропала, уступив место выделенного круга. Пересечение Корабельного и Работного районов.

— Желаете найти что-нибудь в отмеченном месте? — уточнил женский голос.

— Заброшенные мануфактуры, аварийные расселенные дома, старые коллекторы, — начал перечислять я, и на карте один за другим стали проступать маркеры.

Аварийных домов в указанной области не оказалось. А вот мануфактур было аж три.

— Посмотреть бы записи с камер, — пробормотал я.

Виктор покосился на меня:

— Окститесь, князь. Какие рабочие камеры в Корабельном и Работном районах?

— Первое нападение было в Работном, — не обращая внимания на сарказм, протянул я. — Интересно, что забыл там Добрынин? Дом призрения, из которого бежали психи в нескольких кварталах от места нападения. А Горшкович ехал через Корабельный, когда его поймали.

— Думаете, он ехал к хранителю? — уточнил Сокол.

— Думаю, да.

В голову пришла очень интересная мысль. Да, прибегать к подобному я не хотел, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Я взял со стола телефон и нашел нужный номер.

— Кого я слышу! Мастер Карамазов? — послушался в динамике голос Павла. — Как прошла встреча с осведомителем?

— Прекрасно, — я не стал вдаваться в подробности о том, что Филип уже лежит на столе прозекторской. — Я хотел бы уточнить еще кое-что.

— Что именно вас интересует? — голос дельца мигом стал серьезным. — Помогу всем, чем смогу.

Я понимал его оживленность. Долг Павла был уплачен, и теперь уже я беру взаймы, обращаясь за услугой.

— Что ты знаешь о Никитинской, Павловской и Кировской мануфактурах?

— Заброшены, — растерянно ответил делец, и тут же с пониманием добавил:

— А вам для чего? Хотите открыть маленький подпольный цех? Выращивание? Или…

— Что там сейчас? — оборвал я словоохотливого дельца.

— Ну, Никитинская и Павловская заброшены. Там обитают только бездомные да торчки.

— А Кировская? — продолжал настаивать я.

Павел замялся, словно думая, отвечать или нет.

— Помоги мне — и я помогу тебе, — сдался я.

— Я только за слухи знаю. Которые на улицах ходят, — начал делец. — Кировскую выкупила какая-то фирма. Там открыли подпольный цех по пошиву.

— Что там производили?

— Вроде рабочую робу. А, еще маски навроде шутовских — красные. А неделю назад в цех наведался спецотряд жандармерии. И пошивку прикрыли.

— А владелец фирмы?

— Бежал в Мезоамериканскую империю с уголовным делом на хвосте.

И тут мне вспомнились бойцы в красных масках, встречали нас в квартире Горшковича. А еще то, что в одежду и кожу мертвецов въелась красная пыль.

— Спасибо, Павел, — крикнул я в трубку.

— Надеюсь, князь не забудет о небольшой услуге, которую ему оказал бедный уличный делец… — начал было Павел, но я уже отключился.