Карамазов. Книга 3

— Последняя вспышка Чумы, — пробормотал я нехотя, возвращая чашку на стол.

Хранитель с готовностью кивнул:

— После того как Первый рыцарь поймал и доставил брата на суд Совета, эпидемии кончились.

— А… что было дальше?

— О, дальше было самое интересное, — прозвучало зловеще. — Мир перестал быть безопасным для смертных. Впрочем, лучше один раз увидеть.

Он указал на шар, и я уставился в матовое стекло…

***

Запах мертвечины я почуял, едва только приблизился к Обители. Сладковатый смрад, который ни с чем не спутать. Так пахнут тела, которые пролежали не захороненными несколько дней. А затем, я услышал звон колокола.

Я пришпорил коня. Те немногие, кто уцелел после зачистки города, последовали за мной.

Ворота были распахнуты. А над ними развевался на ветру кусок черной тряпки. Так помечали зараженные участки, чтобы путник мог их объехать.

Где-то внутри заскребли кошки, будто предупреждая об опасности. Мы прошли по дорожке через заросший деревьями двор к массивным я массивным дверям храма. Я осторожно взялся за ручку и потянул на себя дверь. Вокруг было тихо. Лишь с висевших на стенах икон в золотых окладах на нас осуждающе взирали лики святых. На алтарях не горело ни одной свечи. А в большом зале не пахло ладаном. Здесь пахло чем-то металлическим, противным. Так пахла случившаяся беда.

Я коснулся плетения и Светоч рассеял темноту, открывая потрясающую картину.

Два десятка фигур клонив головы, стояли на коленях на деревянном полу. И судя по темным расплывшимся на досках лужам, убили их недавно.

За алтарем лицом к нам стоял на коленях еще один труп. Молодой парень, которому едва исполнилось пятнадцать. Он опустил голову на грудь. С губ на белую рясу стекала струйка красного. А на груди слева расплывалось темное пятно,

Он словно собирался раскаяться и пытаться отмолить все грехи. Даже руки сложил в молитвенном жесте. А над ним, с мученическим видом стояла женщина в белом, которая подняла руку, словно пытаясь осенить собравшихся знаком Спасителя.

Ноги будто приросли к полу, а мозг отказывался верить, что это могло произойти. А затем, растерянность начало быстро сменять какое-то новое, неизвестное мне чувство. И оно сжигало меня изнутри, подобно Очистительному огню.

Я развернулся, несколько рыцарей, которым посчастливилось уцелеть, отпрянули. Я же осмотрел оставшихся людей, которые владели магией Света. Потому что остальные мои ученики были мертвы.

Стоявшие передо мной были уставшими. А в глазах читался страх и непонимание. Белые рясы были перепачканы в красном.

— Багровый орден, — пробормотал я.

— Что? — непонимающе переспросил один из них.

— Красный цвет подходит нашей новой миссии, — размеренно продолжил я. — Мы похороним братьев как подобает. А затем — найдем место, где содержат Мора. И он ответит за все! Он будет страдать!

***

Я вынырнул из воспоминаний. Зябко поежился, начиная понимать, что движет рыцарем. Злоба и жажда мести поселилась в нем. И я уверен, что столетиями она только разгоралась и крепла.

— Рыцарь и правда создал орден, — продолжил Хранитель. — Но теперь у него было весьма… своеобразное понимание справедливости. Он назвал его Предназначением. К нему потянулись те, кого оклеветали, кого предали, кому навредили ложью. Шли за одним.

— Местью, — пробормотал я.

Хранитель кивнул:

— Объект, который он создал, отличал правду от лжи. И если человек был уверен в собственной правоте — он получал Силу. В обмен на служение верховному инквизитору Багрового Ордена.

— А затем? — полюбопытствовал я, отставив пустую чашку.

— Затем? — переспросил собеседник. — Потом жажда мести полностью поглотила разум Хранителя. Я думаю, этому сильно способствовал объект. Он и свел его с ума. И братьям пришлось заключить его в темницу. Но теперь он свободен. Я чувствую это.

***

Он выбрался на поляну, когда уже стемнело. Подошел к воротам и протянул было руку, чтобы позвонить в колокольчик. Но створки открылись. В тусклом свете ламп, путник увидел двух мужчин в красных рясах. В глазах обоих мерцал какой-то странный багровый блеск.

— Я пришел поговорить с настоятелем, — без приветствия сказал чужак. Привратники переглянулись. И посторонились, попуская усталого путника внутрь. За спиной послышался скрип несмазанных петель и глухой удар, с которым засов лег в пазы.

— Он будет ждать тебя в библиотеке, — послышался за спиной тихий голос. — Идем, я провожу тебя.

Послушник в красной рясе вышел вперед и зашагал по тропинке, освещая дорогу фонарем. Путник последовал за ним.

Народа в обители было немного. Едва ли два десятка. И все они были похожи друг на друга. Красные рясы, наголо бритые головы. И мерцающий багровый блеск в глазах.

Внутри библиотеки висел тяжелый влажный воздух. Дождь и снег, проникающие в помещение через разбитые окна и в прорехи проседающей крыши, сделали свое подлое дело. Книги раздулись и слиплись от влаги, став абсолютно нечитаемыми, лежали в грязи, вперемежку с остатками рассыпавшийся в труху полок и столов, за которыми монахи вручную переписывали труды.