Карамель (СИ)

— Богатые, по сути, не живут, а бедные просто не выживают. Мне надоело это, понимаешь? — Мой ответ сполна устраивает его и, мягко пожав плечами, он выражает полное согласие. — Поверхность постепенно топит, медленно погружает обратно в воду и так до того момента, пока пятами не коснешься дна — воздух пережимают и позволяют захлебнуться. Я не хочу жить в таком мире.

Мы идем по правому коридору, выбираем правый острый наконечник языка змеи.

— Все мы спасаем сначала себя, — без утайки выдаю я. — Вот и я хотела спастись, но дорога эта заставила обдумать множество вещей.

Лицо Серафима ничего не выражает, и этого я боюсь больше всего — отголоски былого Нового Мира и фарфоровых кукол, что небрежно отталкивают тебя своим ропотом. Я решаю не продолжать мысль: хороню ее где-то на уровне сердца, чуть выше — к горлу, чтобы, в случае чего, можно было откопать ящик с размышлениями и поперхнуться песком.

— С утра все выходят на работу, — обыкновенно продолжает юноша, опустив все сказанное мной, но ответив интонацией сполна. — Кто занят в сфере производства, кто животных кормит, кто их разводит, кто в районы ездит — на Золотом Кольце в нижних отделах частенько требуется помощь, да на лестницах часто перепадает попрошайкам. — Теперь песочные обои с золотым орнаментом отражаются в глазах юноши. — Дела есть и дел много, несмотря на то, что мы очень маленький городок. Да, мы отдельный город! — Уверенно качает головой он. — Мы считаем себя Новым Миром. — Из его уст это звучит как отчеканенная годами мысль. — Мы — Новый Мир, но у нас нет управляющих. Каждый живет так, как считает нужным — мы знаем людей с поверхности, поэтому понимаем, на кого можно равняться, а на кого нет, за кем можно следовать, а в чью сторону даже смотреть не стоит.

— Мы часто говорим, что мы — Боги. А, знаешь, все Боги уже давно спустились на Землю.

Серафим не отвечает.

Со стороны анархистов мысль его очень сладка, но мне кажется неправильной — не в полной степени. Без кнута люди слабеют, люди глупеют. Должен быть управляющий, должен быть кто-то «Над».

Двустворчатая дверь выводит нас на задний двор.

— Хочу познакомить тебя с человеком, без которого моя жизнь просто бы не имела смысла, — улыбается юноша и ведет меня за собой.

Несколько шезлонгов, шесть прекрасных клумб внушительных размеров, образующих сердцевину цветка и пять лепестков и скромный одноэтажный домик с открытой гаражной дверью. Последние камни из туфель вываливаются на отчищенную дорогу.

— Это наш технарь — Б-Нель, — говорит Серафим, указывая рукой на человека, копающегося в каких-то металлических трубах при входе.

Он слышит, как мы подходим и поднимает косматую голову — девушка. Она встает с колен, откладывает собранный материал подле и идет навстречу к нам.

— Карамель? — радостно восклицает девчачий голос, и незнакомка бездумно кидается на меня.

Не успеваю ни пискнуть, ни отпрянуть, ни отойти — Б-Нель обнимает меня; так дерзко и откровенно — обхватив всю спину своими грязными руками, закинув свой подбородок мне на плечо.

Серафим видит мою растерянность и негодование, тут же хватает Б-Нель за руку и подтаскивает к себе.

— И меня обними, — по-доброму улыбается он, обхватывая девушку точно также в ответ, но я с недоверием гляжу на них.

Она отстраняется от парня, и я могу увидеть ее лицо — пытаюсь вспомнить: кажется, что раньше мы уже пересекались с ней.

— Б-Нель очень дружелюбная, — пытаясь оправдать ее нелепое поведение, говорит мой друг.

— Мой мальчик много рассказывал о тебе, я так рада, что ты присоединилась к нам, — слишком мягко, словно щебечущая птичка, произносит девушка и, вижу по взгляду, вновь хочет обнять меня — сдерживается.

«Мой мальчик» бьет по уху и вызывает отвращение.

— Все, что связано с техникой — к Б-Нель. — Серафим ласково глядит на нее, а потом переводит свой взгляд на меня. — Система охраны, камеры видеонаблюдения, взломы и все в этом духе. У нас есть глаза повсюду.

— Погодите-ка, — соображаю я, — то есть вы можете вообще весь Новый Мир лишить питания?

Б-Нель кивает мне.

— И почему не сделаете это? — посмеиваюсь я; будь у кого-то из управляющих возможность похоронить Острог раз и навсегда (наплевав на поставки и выкуп товаров) — он бы этим воспользовался.

— Мы не хотим устрашения и войны, — поясняет девушка. — Мы хотим мира.