Карамелька от папы Ноэля

По щекам Маринки потекли слёзы. Оторвавшись от решётки, Наташа сделала несколько шагов, закрывая подругу от любопытных глаз обитателей бомжатника.

– А ну встань, – зашипела Нина, поднимая задыхающуюся от рёва Маринку. – Что за манеры? Ты здесь представляешь великую страну. Вот и соответствуй. Завтра в десять часов утра намазанная, фильдеперсовая, чтобы стояла с чемоданом на плаце Арагон. У трёх штыков. Не опаздывай. Там нет парковки. Он будет проезжать ровно в десять. Всё быстро. Приехал, остановился, ты в машину заскочила и дальше поехали. Мужик нормальный. Я два года работаю в этой семье, и два года он приезжает, как по часам. Не извращенец, не козёл. Зовут Антонио. Можно просто Тошка. Кстати, не женат. Так что действуй. Всё в твоих руках. Ты поняла?

– Что?.. – икнула Маринка.

– Говорю, что не женат. Поняла?

– Ага, поняла, – закивала та.

Нина с сомнением посмотрела на Наташу.

– Не парься, Нинок, – словно пионер вытянулась Наташа. Состояние ненормального ажиотажа прошло, и теперь осталась только внутренняя колотящая дрожь. – Прослежу лично. Завтра в десять часов утра на плаце Арагон будет стоять в лучшем виде.

– Да, и, надеюсь, не будешь позорить меня? На колени перед ним не кидаться. Руки не целовать. Гордая, красивая, чемоданчик подняла и, легко, от бедра, пошла. В конце концов ты же украинка, а не туземка какая-то.

Во время ужина Наташа не сводила глаз с подруги. Накалывая на вилку листья салата, та, не глядя, засовывала их в рот. Иногда листья падали. Марина засовывала в рот пустую вилку и, не замечая, с прежним старанием пережёвывала пустоту.

– Собирайся. Я зайду перед сном, – пробормотала Наташа, ободряюще похлопывая подругу по плечу.

Марина кивнула и скрылась в своём отсеке.

Зайдя к себе в комнатушку, Наташа вынула из кармана фотографию сына. За две недели карточка потускнела и помялась. Не мудрено, сколько же слёз и молитв она выдержала. Каждый вечер, после того как выключали свет, Наташа доставала снимок и, прижав к губам, молилась. «Всё будет хорошо, – внушала она сама себе. – Просто, наверное, это ещё не дно. Вот доберусь до дна, оттолкнусь и вверх». Хотя, куда уж «днее»? Ниже уже некуда. Вряд ли какая-нибудь «донья Роза» захочет иметь в доме компаньонку, выползшую из-под моста.

Посмотрев на часы, Наташа аккуратно спрятала в карман фотографию и вышла в коридор. Из комнатки Марины доносилось шуршание. Наташа улыбнулась. Ну хоть кому-то повезло. Значит и ей повезёт! Постучав, приоткрыла дверь. Закрытый чемодан лежал на кровати. На тумбочке валялись зеркальце, чёрный карандаш для глаз, тушь и помада. И фотография Евы. Дочери Марины было всего три года. Очаровательная, синеглазая, вся в мать. Наташа всегда завидовала мамочкам девчонок. Сама когда-то мечтала о дочке. Косички, бантики, яркие платьишки…

– Чего фотографию не прячешь? – спросила она, присаживаясь на край кровати.

– Это в последнюю очередь, – бросила Марина, оглядывая свою каморку.

– Ты не боишься? – кутая плечи в тёплый шарф, спросила Наташа.

– Чего? – Марина старательно делала вид, что не понимает вопроса. – А этого? Не. Я год без мужика. Так что пусть он меня боится.

Бухнувшись на кровать, рядом с Наташей, Маринка резко обняла её, уткнувшись носом в плечо. Боится. Конечно, боится. Только выбора-то нет.

– Ты, главное, Нинке сразу сообщи, как доехала, как устроилась. А то я с ума сойду. – Наташа давала последние наставления, стараясь за спокойной беседой скрыть чувства, которые бушевали внутри. Завтра Марина уедет, и она останется совсем одна. Фигня! Как говорится – первый пошёл! Она следом. Прямиком в счастье.

Марина кивнула. Разговаривать было не о чём. Только страхи распространять. Вдруг Маринка подскочила, достала из сумочки кошелёк. Вынула десять евро и протянула Наташе:

– Бери. Последние. На счастье.

– Дура, что ли? – отодвинула деньги Наташа. – У самой ещё неизвестно что будет.

– Бери, – повторила Маринка, настойчиво засовывая купюру Наташе в карман. – У меня всё будет хорошо. Я чувствую. А вот что у тебя будет?..

Об этом Наташа подумает завтра. А сейчас только позитив. Вчера Игорь тоже уехал в село. То ли на сбор какого-то урожая, то ли на посадку. Он что-то рассказывал, но Наташа так устала, что слушала в пол-уха. Вчера она, так же как сегодня Маринка, достала из чемодана две последние банки тушёнки и отдала Игорю. Неизвестно, когда их там оформят и накормят. А мужикам надо хорошо питаться. А она… По крайней мере в ближайшие два дня она обеспечена трёхразовым питанием. А что будет дальше? Вот когда наступит это дальше, тогда и будем решать.

***

Утро выдалось пасмурным и холодным. Аккуратно завернув свой бутерброд в салфетку, Марина передала его Наташе. Та покачала головой, но взяла. Завтра придётся покинуть рефухио и даже сухой бутерброд будет как нельзя кстати. Думать о плохом не хотелось, поэтому, подняв чемодан подруги, Наташа вслед за Мариной вышла из ворот рефухио.