Карантин

— И, тем не менее, попробуем варианты, — произнес оружейник. — Серебряные амулеты, серебряные накладки, серебряные сетки, а может, даже серебряные шлемы, хоть это и накладно. Правда, простая логика подсказывает, что серебро необходимо доставить в непосредственную близость к мозгу. То есть, без хирургического вмешательства не обойтись…

— Это исключено, — раздался решительный голос. — Пробуйте другие варианты!

В глубине лаборатории, как оказалось, тихо сидел Чигур. Наверное, по своему обыкновению, зашел незаметно.

— Конечно-конечно, — пробормотал Сан Саныч. — Будем пробовать. Но потребуется время, и нет уверенности, что будет положительный результат. Боюсь, что Гильза так и останется уникальным случаем…

— По крайней мере, на данный момент так оно и есть, — пристально разглядывая курьера, произнес Чигур. — Выходит, что ты, Гильза — наше главное оружие.

— Здорово… — без особого энтузиазма произнес Гильза.

— Знаю, что тебе непросто заниматься тем, что положено одним лишь регистраторам, — продолжил Чигур. — Конечно, ты еще не готов к этой роли. К сожалению, обстоятельства иногда вынуждают делать то, что на первый взгляд выше наших сил. А сейчас ставки слишком высоки.

— Я готов… — тихо сказал Гильза.

— Я знаю, — кивнул Чигур. — Ты уже не раз доказывал свое мужество и решимость. Вот и еще один случай проявить себя

Регистратор поднялся с мягкого офисного стула, прошелся по лаборатории. У стенда с оружием остановился.

Оружие всегда было слабостью Чигура. В большинстве случаев именно он выступал инициатором создания новых образцов убийственной техники — для разных случаев, против самых разнообразных сущностей, без спросу проникающих на Землю. Сан Саныч выслушивал пожелания — и брался за работу. Образцы, представленные на стенде, демонстрировали немалый талант оружейника и доступ «Линии» к внеземным технологиям.

В тяге к оружию Чигур с Гильзой были похожи. Курьер мог часами пялиться на заветный стенд, представлять себя с арбалетом или дезинтегратором в руках. И хотя оружия ему не полагалось по статусу, он ничего не мог с собой поделать: тело помнило рефлексы из «прошлой» жизни, когда оружие составляло основу его существа…

На этом сходство между регистратором и курьером заканчивалось. В действительности они были словно из разных миров — опытный, резкий и проницательный Чигур и наивно-простоватый Гильза.

Теперь регистратор стоял перед лабораторным столом, прищурившись разглядывая препарированные мобильники.

— Нам удалось узнать, отчего Барьер поставили так спешно, — сказал он. — Если поначалу Паутина разрасталась в пределах одного оператора мобильной связи, то теперь, похоже, перекинулась на одного из конкурентов…

— С ума сойти! — пробормотал Сан Саныч.

— Да, приятного мало, — кивнул Чигур. — Пока идет локальная война между сотовыми тварями — которая несомненно закончится поглощением слабого сильным — у нас есть время для маневра. Потом будет только хуже: Паутина наверняка стремится подчинить себе всех операторов и, соответственно, всех эфирных тварей. И уж тогда она станет практически непобедимой. Очевидно, для инквизиторов это стало последней каплей — и они захлопнули мышеловку.

— Но зачем Паутине это нужно? — спросил Гильза.

— А зачем разрастается колония бактерий? — немедленно отозвался Сан Саныч. — Это стихия, природа — пусть даже и внеземная.

— Есть информация, что Паутина к чему-то готовится, — сказал регистратор. — Собирает информацию, разыскивает конкретных людей. Почему-то интересуется «Линией»…

Чигур перевел взгляд на Гильзу:

— Необходимо выяснить — чего же хотят эти твари. Что нужно Паутине?

— Так это я должен сделать? — проговорил Гильза.

Представив быстро нарастающую мощь Паутины, он вдруг ощутил робость. Что может какой-то курьер противопоставить мощному, объединенному интеллекту?

Покинув лабораторию, он решил, что неплохо было бы выпить кофе. А потому тут же отправился в комнату отдыха. Там он и встретил Лю.

Брошенная своими покровителями во враждебной среде чужого мира, она явно была не в себе. И сейчас сидела, вжавшись в угол дивана. На коленях у нее была какая-то книга, но Лю словно забыла о ней — она отрешенно глядела куда-то в сторону.

— Привет! — как можно оптимистичнее, сказал Гильза. Даже заставил себя улыбнуться. Получилось не очень.

Девушка задумчиво посмотрела на него, бесцветно произнесла:

— Здравствуй…

— Да вот, кофе чего-то захотелось! — бодро сказал Гильза. — Давай, и тебе сделаю, а?

Лю покачала головой:

— Чего-то не хочется. Не до кофе как-то…

Гильза прикусил язык. Наверное, надо быть лагорийцем, чтобы понять, как это — оказаться навсегда запертым в чужом, тесном и душном мире. Да еще и ощутить себя преданным и брошенным теми, кого считал образцом добродетели. Надо отдать должное — для своего положения Лю держалась очень достойно. Хотя, наверное, не стоило ей замыкаться в себе, ведь от этого только хуже. С другой стороны, кому может открыть душу лагорийская аристократка? Разве что, самому Хоросу. Но шефа нет на месте, как всегда, когда он так нужен.