Карантин

…Он и раньше ощущал себя единым во множестве лиц — и почти всегда это было связано с телефонными звонками. Но теперь вспоминались забытые подробности.

Тихие голоса. Чьи это голоса? Человеку не ощутить их природу — слишком тонка структура этих существ, слишком неуловима их форма. Одни лишь голоса — но и этого достаточно, чтобы ощутить всю их злобную мощь.

Вскоре пришло новое ощущение — вязкое, сковывающее, словно его пытались окутать сотнями невидимых нитей. Он пытался высвободиться — и ему это удавалось, хотя и не без труда. «Нити» рвались с тихим треском, и голоса выли от ярости и бессилия.

Паутина.

Та, что плетут незримые твари, связывая воедино тысячи человеческих разумов — тонкими нитями, по которым, словно по проводам, струится из мозга пожираемая ими субстанция.

Человеческая мысль.

…А твари бросались на него все яростней, пытаясь пробиться в душу, захватить ее целиком, опутать, наконец, своей Паутиной — но, словно ужаленные, отскакивали обратно и в неистовстве срывали злобу на сотнях невинных абонентов.

Словно разум этого непокорного человека был защищен непробиваемой броней из несокрушимого металла.

Броней…

Из металла?

Догадка заметалась в мозгу, заставляя сердце биться сильнее, загоняя воспоминания обратно в пыльные подвалы памяти.

Пуля!

Ну, конечно же — серебро, древняя защита от самого разнообразного зла! Пуля, принесшая столько страданий, убившая воспоминания о прошлом, притупившая разум и волю — на этот раз она выступила в несвойственной ей роли.

Роли защитницы.

— Вот оно! — воскликнул Сан Саныч. — Пуля! Серебро!

Щелкнул тумблер. Аппаратура затихла. Но тут же отвратительно взвыл допотопный игольчатый принтер, из которого медленно поползла распечатка.

Сан Саныч взволнованно ходил по лаборатории, что-то бормоча себе под нос, размахивая руками, в своем белом халате, с растрепанными седыми волосами напоминая съехавшего с ума ученого.

— Как просто! — смеялся Сан Саныч. — Вот мы и нашли решение!

Гильза скептически посмотрел на оружейника и поинтересовался:

— Это какое же решение? Каждому — пулю в лоб?

Сан Саныч замер в недоумении. Потом, видимо, до него дошло.

Он приблизился к Гильзе, голова которого все еще была окутана проводами и датчиками. Схватил Гильзу за виски, принялся вертеть его голову, словно волейбольный мяч перед ударом, приговаривая:

— Да, да. Знаю — серебро у тебя в глубине черепа. Прямо под мозгом… Невероятно интересный случай!

У Гильзы на этот счет было другое мнение. Мало интересного в том, чтобы получить пулю в лоб. Пусть даже и серебряную. И он даже радовался, что в результате ему отшибло память: помнить о таком моменте он совершенно не желал.

— Так что будем экспериментировать — каким образом серебро противодействует атакам Паутины!

Сан Саныч вдруг замер, убрал руки с головы «подопытного», отошел на шаг, разглядывая курьера. Нахмурился:

— А может, серебро тут вообще ни при чем. Просто пуля в свое время заблокировала какой-нибудь нервный центр… Слушай, о чем тебе говорил Кшатрий? Ну, в тот раз?

Гильза не очень-то хотел вспоминать об этом.

Тем более, что знал не больше Сан Саныча. А Кшатрий — он уже далеко. Так что на его консультации уповать не следует.

— Пуля во мне сдерживает зло, — тихо сказал Гильза. — Мое внутренне зло. Так однажды сказал Кшатрий, и так же сказал маг Талерон. Но, может, она противодействует не только моему внутреннему зулу — но и тому, что стремится проникнуть извне?

Сан Саныч кивнул, помолчал, теребя подбородок. В толстых очках недобро сверкали отблески энергосберегающих светильников.