Карантин

К зоне лихо подлетел и затормозил почти у четкой границы между нормальной территорией и перламутровым «мармеладным королевством» БТР разведчиков. Люки в корме распахнулись, и из машины посыпались бойцы в скафандрах. Разведгруппа Юрьева состояла не из одного только стажера Мити Уланова. В ней было шесть человек. И сейчас все бойцы вместе с командиром быстро, но без суеты готовились к «повторной первичной разведке» зоны. Все были уже одеты в серебристые скафандры. Двое разматывали страховочные фалы, чтобы прицепить их к поясам и главному тросу, который тянулся от лебедки, закрепленной на БТР.

Пока другие выгружали контейнеры для образцов, раскладные тележки и необходимую аппаратуру для измерения всевозможных физических параметров, первая пара разведчиков подошла к границе и начала стандартную процедуру «первого прощупывания» аномальной местности. Превратившаяся в желейное мелководье трава была единственным понятным ориентиром в этом странном сказочном мире. Она не сделалась больше или меньше, просто изменила структуру. Там, где до катаклизма наблюдались проплешины в зеленом ковре, и теперь виднелись темные пятна, а где трава была высокой, теперь выросли «мармеладные» горки. Все это перламутровое великолепие красиво переливалось, но не бликовало на ярком солнце, поэтому разглядеть местность можно было без труда.

Стажер Уланов растянул вполне обычную телескопическую указку и ткнул в желе на границе зоны. Никакого сопротивления он не ощутил. Щуп прошел сквозь субстанцию, как прошел бы и сквозь траву. Прошел и уперся в землю. Она была чуть более податливой, чем прежде, но все равно достаточно твердой. Второй разведчик поднял с земли традиционную для таких случаев полуторапудовую гирю, поднатужился и забросил ее в желейное царство. Снаряд пролетел метров пять, но для эксперимента большего и не требовалось. Гиря глухо тюкнула и ушла в землю на треть, примерно как бы ушла в грязь после хорошего ливня. Но, что важнее всего, спортивный снаряд не перевоплотился в бесформенную мармеладку. Остался нормальной, узнаваемой чугунякой. Это означало, что и люди, входя в зону после катаклизма, не рисковали стать чем-то непонятным.

Впрочем, реакция аномалии на предметы могла в корне отличаться от реакции на живых существ. С подобной избирательностью аномалий квестеры уже сталкивались в других зонах.

– Пригласите на мостик мистера Спока, – скомандовал Юрьев на общей частоте.

Один из разведчиков заглянул в БТР и вытащил клетку с белой крысой в оранжевом, украшенном металлическими шипами ошейнике. Приблизившись к границе, разведчик вытянул крысу за хвост из клетки и взял в свободную руку небольшой пульт с длинным проводом. Подсоединив конец провода к ошейнику, он аккуратно запустил крысу в желейную траву. Мистер Спок метнулся было назад, но дрессировщик нажал левую кнопку на пульте, крыса получила легкий разряд и юркнула в трансформированные заросли. Через пару секунд она вынырнула на свободный от желейной травы пятачок в трех метрах от границы, уселась и принялась усердно мыть морду. Видимо, какое-то «желе», наверное, в прошлом это была роса, осталось у нее на усах.

– Мистер Спок в порядке, – доложил «дрессировщик».

– Приборы, – коротко приказал Юрьев. – Пошли!

Два разведчика-дока подкатили к границе тележки с установленными на них приборами. По команде они вкатили тележки на территорию, но сами остались по нормальную сторону от границы.

– Все показатели в зеленой зоне, – доложил через какое-то время один из разведчиков-ученых, прикомандированный недавно к «первичке» док Чернявский.

– Такая же история, – сказал другой док. – Радиосвязь в полном минусе, как бывает обычно, а остальное в норме. Радиация в пределах фоновых значений, электромагнитные поля стандартные, биоактивность нормальная, без подозрительных отклонений, только очень уж однообразная.

– Биоскан всегда был сродни метеоприборам, – скептически хмыкнув, заметил Чернявский.

– Нет, ну хотя бы так, – второй док развел руками.

– Хотите сказать, что если не считать сказочного внешнего вида, эта территория в норме? – спросил командир.

– Вполне это допускаю.

– Искать подвох!

– Шевелится! – вдруг оживился Митя, и указал щупом на конгломерат в десяти-двенадцати метрах от границы. – Разрешите подойти, проверить?

– Нет, не разрешаю, – Юрьев приблизился к границе, внимательно рассмотрел колышущийся желейный ком, а затем обернулся и жестом позвал еще одного разведчика: – Лассо сооруди.

– Момент, – боец забрался в БТР, покопошился и вылез, держа в руках веревку со скользящей петлей.

– Широко набрасывай, чтоб не на шею, если это человек, – приказал Юрьев.

– Сделаю, как надо, командир, не переживай, – боец забросил веревку и осторожно поддернул. Петля затянулась почти у земли. Если по человеческим меркам, то в захват попали щиколотки.

Разведчик потянул веревку, но в одиночку не справился. Веревка натянулась, но комок с места не сдвинулся.

– Может, там дерево? – предположил Митя. – А шевелились ветки.

– Не было тут дерева, – боец снова поднапрягся. – Помоги лучше, теоретик!