Карась Ершу не товарищ

 Хозяйство. Догляд нужен. Течение, температура, водоросли, давление атмосферное, в каком "доме" Луна, листопад, магнитные бури, полеты в космос, парад планет, вспышки на солнце, приливы-отливы, затмения, полнолуние, влияние Сатурна — всё по науке, всё по приборам и арифмометрам. Иногда голова просто  кругом.

Под корягу забираюсь, и лежу, лежу. Сил набираюсь.

Ё р ш. Ты как профессор, ейный бог. Да тебе трактаты надо ваять. Опыт бесценный распространять. В журнал "Водное хозяйство" статьи обдуманные. Наука  же!

К а р а с ь. Вот что. Пойдем-ка, сахарный мой,  в беседку. Рекой подышим. Салатом из листьев кувшинок с прожаренными личинками мормыша и отварными ножками водомерки закусим.

Потом перемена.  Горячей похлебки из свежих одуванчиков отведаем с луговыми тараканами и листьями молодой крапивы.

Супчик жиденький да питательный, будешь тоненький и прохладненький.

 Марфушка, хоть и беспутная совсем девица, но готовит, на удивление,  даже хорошо. Отменно готовит, зараза.

А на десерт...  Подумаем.

 Я вот еще, знаешь,  люблю самовар чтоб поставили, чаю нашего фирменного заварили: чага, сосновая кора и молодые побеги ели. Можно для сытости комара добавить. Тебе понравится, уж поверь. Так, между делом. (щелкает себя по горлу.) Между рюмахами.

Ё р ш. (в зал.) Евреи, не жалейте заварки.

К а р а с ь. Вставай. Пошли.

                                                       К а р т и н а     в т о р а я

Беседка  в саду на берегу реки.

На стене рында. Под потолком  китайские фонарики и  разноцветные гирлянды.

Вечереет. Шум воды, пенье птиц, жужжание мух, стрекот кузнечиков.

Карась похож на  Плюшкина:  на нем много рубашек, кофт, телогреек,  свитеров, халатов — из под пятницы суббота. Сверху всего майка.

Засаленный шейный  платок.

 На голове теплый ночной колпак с кистью. На ногах  валенки с калошами.

 Круглые  желтые очки.

 Запущенная косматая борода, как у Карабаса-Барабаса. На пальцах кольца и перстни.

На столе перед ним счеты.

Время от времени, Карась достает из пухлой папки  и просматривает   деловые бухгалтерские бумаги,  счета, векселя, щелкает костяшками. Кряхтит и посвистывает.

 Ёрш обликом напоминает Дуремара:  трехдневная сизая щетина; обвислые  ниже подбородка тощие  татаро-монгольские усы; длинный прорезиненный плащ с капюшоном; "болотные" сапоги;  островерхний колпак, из под которого выбиваются седые пакли нестриженых волос; за пояс заткнут сачок.

Под ногами большая банка с болотной жижей, в ней плавают пиявки.

Беседка  достаточно проста, но видны остатки "былой роскоши" и  нынешнего упадка. Стены в  проросших вьюнках,  по ним ползают тараканы, иногда пробегает мышь или сколопендра.

Вонь  старого заброшенного, плесневелого с плесенью, деревенского дома.

Всюду пыль.

Всюду неухоженность и неприбранность.

На столе  тусклый самовар; кособокие бутыли с напитками;  немытая много лет салатница;  супница вся в подтеках желтого жира; захватанные немытые рюмки; чашки с отбитыми краями; засахарившееся варенье; черствые  позапозавчерашние  надломанные пироги.

К а р а с ь. (изловчившись ловит  муху, съедает.) Какой наливочки желаете, милсударь?

Ё р ш. (вытягивая под столом ноги.) Ты наливай-наливай,  да про себя давай. Я ж ничего не знаю. Женат?  Так супругу не наблюдаю. Дети? Не слышу.

К а р а с ь. (разливает настойку, некоторое время молчит.). Я ведь по молодости тоже к Устью тяготел... Всё мечтал, мечтал, Манилов:  буду маневрировать, маневрировать, да и в Устье. А уж там...  на вуалехвостке женюсь, глядишь и до начальника департамента дослужусь"...