Карасёнки-Поросёнки

– Воздух кончился, – ответил Поликарп Николаевич, жадно дыша. – Похоже, мало груза взял. Надо было шестнадцать кило, а я сэкономил, чтоб тащить меньше. Прямо не знаю, как теперь погружаться.

– Не переживай, Николаич, щас погрузишься! – успокоил его неугомонный сантехник, натягивая сапоги. – Я быстро. А ты пока воздуха побольше набери, чтоб мы тебя выловить успели.

Ерёмушкин исчез, но вскоре объявился, волоча за собой кусок ржавой трубы, замотанный в грязную тряпку.

– Это, чтоб костюм не поцарапать, – объяснил он. – А внутрь я болтов с гайками наложил: ровно шестнадцать кэгэ, или пуд по-научному.

Крякнув от натуги, Ерёмушкин сунул трубу в корзинку для крабов, болтавшуюся на водолазном костюме. От этого Поликарпа Николаевича немного согнуло, зато под воду он ушёл без единого всплеска, даже ласты не пригодились.

* * *

Капа, Жорик и Семякин тоже ныряли. В общем, это легко: главное, утопить попу. Ведь в сухопутной жизни она ничего хорошего не видит, а тут сразу – и солнце, и небо, и чайки! Из-за этой красоты попа всё время всплывает, как буёк. Чтобы перехитрить её умный Семякин зажимал пальцами нос и уши и с размаху садился на корточки. Но всё равно через пять секунд его переворачивало, и на поверхности рядом с Капиным и Егоркиным появлялся третий буёк, только размером побольше.

* * *

В отличие от других Ерёмушкин отдыхал медленно. Он задумчиво бродил по берегу в синей майке и чёрных трусах и буравил воду колючим глазом. Когда его звали окунуться, сантехник вздрагивал и невпопад отвечал: «Вас много, а я один!» Видно было, что его гложет мысль, но какая, никто не знал.

Наконец Ерёмушкина прорвало. Это случилось за обедом. С шумом отодвинув от себя миску с борщом, сантехник обвёл всех колючим взглядом и мрачно сказал:

– Не понимаю!

– Неужели пересолила? – всплеснула руками бабушка Лиза.

– Вот именно! Если его не солят, то почему оно солёное? И почему там оно синее, а тут голубое?… Опять же в серёдке тихо, а у берега волна?… Не понимаю, как оно работает!

– Что «оно»? – спросил Поликарп Николаевич.

– Да море это самое! То ли дело наша лужа! С нашей лужей всё ясно: чтобы по ней волна пошла, надо самосвалом проехать. И цвет у неё правильный… – Ерёмушкин защёлкал пальцами, подыскивая подходящее научное слово, – пёсье-мистический…

– Пессимистический, – автоматически поправил Капин папа и тут же перевёл: – Унылый…

– Я и говорю, собачий цвет! Зато всё понятно. Луже для сосуществования или дождь нужен, или чтоб трубу прорвало. Только что́ морю дождь? Так – мелкие брызги. А труб тут сметой не предусмотрено. Откуда вода, спрашивается?

Поликарп Николаевич открыл рот, чтобы перевести всё в шутку, но осёкся, сообразив, что Ерёмушкин говорит серьёзно и шутками тут не отделаешься. Заметив это, Капин папа отложил ложку и сказал:

– А этого никто не знает, хотя люди написали тысячи учёных книг, пытаясь объяснить, откуда взялись моря и как они устроены. Но так до конца и не объяснили. Потому что в нашем мире существуют вещи, недоступные человеческому разуму. Лично мне понадобилось закончить два института, чтобы это понять. Но если говорить серьёзно, то есть одна книга, которая даёт ответы… Она называется Библией, и в ней говорится, что не только моря и океаны, но и звёзды, и Землю, и человека создал мудрый Творец.

– Но ведь есть вполне разумная научная теория, что в самом начале был Большой взрыв, после которого появилась Вселенная, – возразил Поликарп Николаевич.

– Если эта теория подтвердится, она станет самым неопровержимым доказательством правоты Библии.

– Это почему?

– Потому что, если был взрыв, значит, кто-то его подготовил и нажал на кнопку.

Услышав это, Семякин заёрзал, вспомнив, как Толик Гусев по прозвищу Гусь звал его взрывать серу. И ведь точно, если бы Гусь заранее не набил серу в ключ, то и взрыва бы никакого не было. Семякин открыл рот, но его опередил Ерёмушкин.

– И кто нажал? – подозрительно спросил он.

– Творец, Который создал мир по определённому плану, как люди по чертежам создают машины и строят дома.

– Бог, что ли? – выдохнул сантехник.

– Да, Бог, хотя некоторые стыдливо называют Его природой.

– А разве это не одно и то же? – всё-таки встрял во взрослый разговор Семякин, который из тысячи учёных книжек уже успел прочитать штуки три.

– Нет, потому что природу тоже создал Творец.

– Но ведь человек покоряет природу, – не сдавался Семякин.

– А зачем покорять то, что и так тебе служит. Ведь ты же не покоряешь свой велосипед, а просто на нём катаешься. И если делаешь это аккуратно, то и ездить он будет долго.

– Послушай, Андрюша, – удивился Поликарп Николаевич, – мне кажется, что в последнее время ты здо́рово изменился…

– Тебе кажется, а я в этом уверен! Ведь на то мы и люди, чтобы меняться. Правда, некоторые меняются не в ту сторону, а потом удивляются: почему всё так плохо?

– А мне хорошо! – сказал Жорик.

– И мне! – сказала Капа.

– И мне! – поддакнул Семякин.

– Потому что – дети! – хмыкнул колючий сантехник. – С вас и спрос такой. А вот хлебнёте с моё, тогда посмотрим…