Карать карателей

Потому что сыплется вся жизненная стратегия, выстроенная под интеграцию: поиметь с этой страны побольше денег и при максимальной безопасности для себя проводить в этой стране поменьше времени.

Сейчас рушатся все столпы этой стратегии. Интегрированность в Запад оказывается под угрозой из-за санкций — шенгенчики, пластиковые карточки, бутички, сумочки, распродажки. Бабло, на самом деле, в еще большей опасности — курсы валют, нефтегазовые доходы, интеграция в мировые финансы, платежные системы.

Зато начинает появляться чувство достоинства от того, что твоя страна делает важное дело, возвращает земли, возвращает людей. Что происходит нечто действительно имеющее ценность и ради чего готовность к жертвам действительно важна и не является тупой разводкой тебя на бабки. Собственно и режим санкций так обнадеживает потому, что возникает надежда, что элита лишается возможности конвертировать твои деньги и твою жизнь в свои иностранные активы. Что не работает то самое описанное БГ уравнение из-за которого хочется штык в землю: «Я видел генералов, они пьют и едят нашу смерть».

Ценность денег в том режиме, в который мы возможно вползаем, становится сильно меньше. Мы перестанем «заедать» чувство постоянного унижения и стресса, мы перестанем видеть в потреблении единственный способ доказать себе, что в жизни все не так плохо. А поскольку вся наша коррупционная пирамида упиралась вершиной в возможность инвестировать и потреблять на Западе, то есть шанс, что она станет рушиться.

Без Запада как эталона Человеческой Жизни воровать в тех масштабах, в каких воровали, просто не имеет смысла.

В рамках новой системы, если отката не будет, и она сформируется, быть счастливым будет значительно проще.

Где моя доля?

Но здесь перед элитой и лично Путиным встанет принципиальнейший вопрос — обратка того, который встал перед ним на Манежной и Болотной: вопрос участия.

Тогда требовали гарантий того, чтобы можно было зарабатывать и нормально в неприкосновенности жить там, а не тут.

Теперь будут требовать прав на участие в движухе. Что называется и побегать, и пострелять, и принять участие в разделе добычи. Приобщиться ко всем простым радостям воинской касты, охарактеризованным в «Слове о Полку Игореве» как «себе чести, а князю славы».

И вот тут путинскую систему может ждать очень серьезный кризис, поскольку она — фундаментально олигархическая, она все последние годы коллапсировала до состояния «только для своих» и «мы вам этого не поручали».

В плане обеспечения участия путинская система крайне ригидна. Поскольку участие в ней означало доступ к распилу бюджетов. Разумеется, все это было только для своих.

Однако человек, обиженный непричастностью к воровству — сущий ангел по сравнению с человеком, не допущенным к разделу добычи. Все потрясения в республиканском Риме устроили народные массы отстраненные олигархами от раздела «ager publicus» — массива завоеванных земель.

Тут будет так же, если, наложив на всех ограничения связанные с выходом из под интеграции Запада, режим при этом не создаст систему участия, материально подкрепленного ощущения, что это наше общее достижение, то его проблемы на Болотной окажутся детским лепетом. Если, к примеру, Крым окажется «землей не для русских», как происходит у нас со многими южными регионами. Если санкции окажутся санкциями для простых граждан, а не для элиты. Если Россия будет растрачивать свой приобретенный военно-политический престиж в авантюрах, а не в воссоединение Русского мира. Если на прибавление 2 млн. русских наша уродливая миграционная политика ответит прибавлением 10 млн. среднеазиатов.

Здесь есть масса подводных камней, которые сведутся к одному. Если стратегия России как ресурсной вышки для обитания заграницей исчерпана, если мы все в одной лодке, то русские потребуют себе участия в определении политики своей страны и создания нового комфортного для жизни пространства взамен закрывающейся заграницы.

О морали

Ну и в заключение о морали.

От украинствующих пропагандистов в последнее время не раз приходилось слышать, что Россия «поступила подло, ограбив слабую лежащую в руинах Украину».

Мол, если вы увидите на улице человека свалившегося с инфарктом — вы тоже возьмете у него кошелек и пойдете?

Ответ на это довольно прост:

Если я дам человеку на улице мобилу позвонить, а он с воплем «я нэзалэжен» с нею убежит, на бегу грязно меня матеря и периодически кидаясь камнями, а на бегу его хватит кондратий (точнее говоря не кондратий, а один гопник пырнет другого ножом в борьбе за добычу), я и в самом деле подойду, заберу свою мобилу, оботру и пойду.

Путин добрее: он явно хочет вызвать ему реанимацию и затем сдать ментам.

Во всей этой истории с Крымом и Новороссией Россия представляет собой абсолютное, стопроцентное, беспримесное, концентрированное добро. Воплощение воли, боли и правды людей, к которым были бесконечно незаслуженно несправедливы и которые не хотят ничего недолжного.