Карать карателей

Путин опрокинул эту «большую шахматную доску» предложив совершенно новую стратегию — решение территориальных вопросов без санкции гегемона и без участия в навороченных вокруг этого миропорядка тоннах лжи.

Ориентация идет на естественные и интуитивно понятные принципы территориальных преобразований — показанные, кстати… в той самой «Европа Универсалис» — есть провинции с очевидными «щитовыми» притязаниями за присоединение которых дается минимальный «бэдбой» (то есть дипломатический штраф за агрессию) и в которых наблюдается минимальный «анрест» (то есть уровень готовности к мятежу из-за разницы в культуре и религии). Напротив, чужеродную провинцию можно преобразовать и перекрестить, но это долго, дорого, а бэдбой за нее высок.

Совпадение именно с этой логикой просто поразительно. Сперва — Крым, безусловно «щитовая» провинция России. Затем вопрос о Юго-Востоке, который щитовым для РФ назвать можно с известной долей условности, но там очевидно этнокультурное родство и тяготение. Уровень бэдбоя и анреста возрастает с востока на запад и в общем-то понятно, где остановиться.

Как настолько простая и понятная картина миропорядка, являющаяся теоретическим экстрактом, но ни в коем случае не практикой, европейской «старой школы» дипломатии могла оказаться в уме у нашей власти? Загадка.

По логике вещей над нею должен был тяготеть советский формализм. Ну или геополитический сталинизм, когда территории присоединялись по геополитическим соображениям, а население зачищалось ассирийскими методами. Либо шла эксплуатация идеи воображаемого братства, как с Западной Украиной или Бессарабией.

С одной стороны, ассирийская геополитика Сталина оказалась очень выгодна русским (заметим, все территории присоединенные по этой формуле — Кенигсберг, Печенга, Курилы и Южный Сахалин — это по сей день русские этнически территории), но ее продолжение в новой реальности невозможно — для этого нужно быть отморозками под крылом Штатов.

С другой — геополитика вымышленных идентичностей оказалась очень вредной. Всюду были созданы нежизнеспособные монстры из русского и антирусского населения — Бессарабия+Приднестровье=Молдавия, Западная+Восточная=Украина, туда же Латгалия+Латвия, Эстония+Нарва. Из всех этих «монстров» жизнеспособным оказался только один — Белоруссия, где между западом и востоком системных различий нет и где живут люди в одинаковой степени осознающие себя белорусами и русскими (наследие политики великого Муравьева-Виленского).

Во всех остальных случаях русских либо преследуют и дискриминируют, либо их приходится отдирать с мясом.

Вот эта свобода от геополитического сталинизма, принцип национальных этнических границ, и есть самый поразительный аспект заявленной Путиным новой геополитики для России и русских. Невероятно прогрессивный и модерновый.

Россия может претендовать на роль объединителя тех земель, где живут русские и которые имеют волю объединиться в одном национальное государство — привилегия западных народов, в которой России было отказано.

Парадоксальный факт. Россия может сегодня использовать для своего воссоединения как раз тот тренд регионального сепаратизма, который доедает остатки «имперских» структур в составе национальных государств Европы — Шотландия хочет отсоединиться от Англии, Каталония — от Испании, Венето — от Италии… А русские, включенные на волне мнимых «национальных революций в Восточной Европе» в 1989–1991 гг. в состав независимых малых империй, могут, оседлав эту волну, наконец освободиться от диктата этих империй и добиться воссоединения.

Нам предложен прекрасный метод разрушения американской сверхгегемонии. США просто отказывают в правах судьи в вопросах, в которых они судьей быть не могут и претендуют только в силу наглой самоуверенности. При этом легитимных оснований на силовое вмешательство в те или иные вопросы у США нет. Они вмешивались только потому, что им позволяли вмешиваться.

Сразу после того как США перестанут спрашивать при решении таких вопросов — гегемония скуксится.

Главное для России больше не поддаться соблазну игре в две сверхдержавы, то есть не пытаться действовать в не касающихся нас вопросах назло США, создавая фикцию баланса сил и эмуляцию большой игры. Нет. Действовать нужно исключительно в том, что нас касается без оглядки на США.

Глобальный центр экономической и политической силы если где и нужно конструировать, то подальше от наших границ.

Конец «России Бабла и Шенгена»

Теперь о внутреннем положении России в связи с санкциями.

Тяжелый когнитивный диссонанс, который сегодня испытывают многие, связан с внезапной сменой перспективной цели для миллионов людей.

Полтора десятилетия Путин приучал все общество ко вполне определенному общественному идеалу: жизнь в интегрированной на четвертых ролях в западную систему квазиколонии.

Жизнь в побежденной стране, как без обиняков выразилась Саманта Пауэр.

Поскольку человеку хочется жить хорошо, то довольно скоро выработался идеал того, что такое хорошая жизнь в интеграции (хороший эвфемизм к слову оккупация).