Каратель

Ну Аввим… ну, ты молоток! Все же подумал, что однажды тут появятся твои коллеги. Оставил подсказку, которой мог воспользоваться только такой же «разумник», как ты, или такой же странный зверь, как я.

Да с таким механизмом здесь даже взламывать ничего не нужно! Дерни, как говорится, за веревочку…

Только дергать следовало осторожно. Велика была вероятность, что как только я потяну за нарочито оставленный «хвостик», защита разойдется, как молния. Иными словами, она вполне могла расползтись в разные стороны, открыв сюда доступ жадно тянущим щупальца некко.

Оставшись без тагора и браслета, способного ненадолго их притормозить… имея на руках восемь ослабленных улишшей и всего одну нурру… вряд ли я смогу перебить в одиночку столько мертвых душ и при этом уберегу свою малышню от нападения.

Что же тогда делать? Похоже, вон там, за «шнуровкой», есть выход, потому что именно оттуда ползли все новые и новые твари. Но как к нему пробиться? И главное, как выжить, если с высокой долей вероятности ТАМ окажется намного больше некко, чем поместилось здесь?

Я даже на изнанку специально сходил, пытаясь получше рассмотреть эту часть стены. Но увы. Сумеречное зрение, даже при наличии условно живых, дальше тридцати шагов видеть не позволяло. А здесь оно показывало лишь сплошной камень без малейшего признака какого бы то ни было прохода. В то же время то, что творилось в месте наибольшего скопления мертвых душ, я видел плохо. За сплошным ковром из зеленовато-черных клякс вообще было сложно что-то разглядеть. Но я был уверен – если выход есть, то он точно находится где-то там.

Осталось придумать, как до него добраться.

– Р-рняф, – внезапно отвлек меня от размышлений проснувшийся Первый.

Я потрепал его по чешуйчатому загривку.

– Лежи, герой. Вам туда лезть тем более противопоказано.

– Ур-рр-р! – неожиданно не согласился улишш.

– Нет. Вас, конечно, много, и да, соглашусь, что вы сможете питаться прямо в процессе охоты, но вы слишком маленькие. Вот если бы было наоборот…

Первый неожиданно встрепенулся и замер, удивленно разинув клыкастую пасть и словно к чему-то прислушиваясь. Остальные семеро тоже непонятно вякнули и застыли черными столбиками, повернув в мою сторону треугольные головы. Ули при этом подозрительно затих. Потом улишши шустренько доковыляли до меня. О чем-то вполголоса посовещались. После чего Ули попросил меня опустить Первого на пол, а когда я это сделал, посоветовал ни во что не вмешиваться.

– Эй, вы чего удумали? – осведомился я, когда малышня сгрудилась вокруг лидера и снова о чем-то зашушукалась. – Ули-и-и… мне не нравится ваша затея!

Улишши тем временем сбились в еще более плотную стаю. Их подтянутые тела неожиданно потеряли форму, затем как-то разом поплыли, утратили четкие очертания, а затем принялись сливаться, как ртутные капли, оказавшиеся слишком близко друг к другу!

При виде такой дикости я ошарашенно замер. Но нет, мне не привиделось: вместо восьми улишшей сперва осталось семь. Затем их стало шесть, причем один теперь был заметно крупнее остальных. Его тело все еще плыло, трансформировалось, менялось. И прямо на глазах стремительно набирало массу по мере того, как в нем один за другим исчезали остальные улишши.

«Не надо, хозяин, – пришел напряженный, но на удивление четкий ответ от Ули, когда я дернулся остановить это безумие. – Мы сами делаем это в первый раз. Прошу тебя, не мешай».

Мыслеобраз был настолько тревожным, что я действительно остановился и больше не рискнул вмешиваться. Но когда процесс завершился и передо мной остался всего один улишш… когда я увидел, во что он превратился… у меня непроизвольно вырвалось:

– Да вашу ж мать… Ули! Какого хотта вы натворили?!

Глава 15

Стоящий рядом зверь выглядел жутко. С виду вроде бы нурр… по крайней мере, чешуя, лапы с когтями и характерная змеиная морда присутствовали… ростом почти с меня, когда я бывал в звериной личине, однако его форма все еще оставалась неустойчивой. Кожа на туловище ходила волнами, порой образуя настоящие пузыри. А внутри их, под истончившейся, опасно натянувшейся чешуей, проглядывали то лишние головы, то скрюченные лапы, а то свернутые в кольцо хвосты, которым тут было совсем не место.

С мордой тоже творилось что-то непонятое. На ней то и дело образовывались и снова бесследно исчезали глаза и уши. Пасть то двоилась, а то даже троилась, словно никак не могла определиться с числом зубов. Даже голова постоянно норовила разделиться надвое, как если бы процесс трансформации еще не завершился. А когда я опустился перед улишшем на корточки и с беспокойством попытался заглянуть ему в глаза, эти самые глаза попросту разъехались в разные стороны, как яичные желтки, упавшие на слишком круто взбитое тесто.

– Малышня… что же вы с собой сделали? – пробормотал я, не зная, как подступиться к странному зверю. – Ули, ты можешь им чем-нибудь помочь? Что с ними не так? Почему они не могут остановиться?

Ули передал мне целую мешанину чужих ощущений, среди которых преобладали боль, вина и снова боль, что терзала моих неосторожных нуррят, не переставая.